Помнишь, я тебя любила? Забудь!

— Я тебя в тот момент ненавидела больше всех на свете. Не мог простить девушке 300 рублей? Да даже не простить, а дать в долг. Я бы тебе вернула.

— Не девушке, а клиентке, — он поднимает вверх указательный палец. — Нет, не мог. Когда я только начал этим заниматься, я верил на слово, что мне заплатят, и мог работать в долг. Но в итоге никто ничего мне не платил, а требовать деньги на каких-то законных оснаваниях я не мог, так как сама по себе эта подработка незаконная: я же налоги с нее не плачу. Ну и напоровшись на несколько таких девушек, я вывел строгие правила работы: во-первых, клиентки для меня исключительно клиентки, а не девушки, во-вторых, я работаю только по 100 %-й предоплате. Ни рубля в долг.

— Тогда что ты тут делаешь бесплатно? — Я обвожу руками кухню.

— А на тебе моя система сломалась. Видишь ли, каким-то непонятным образом я разглядел в тебе за клиенткой девушку. И с тех пор потерял покой.

— И что же во мне такого особенного?

— Сам не знаю. Да и разве люди нам нравятся за что-то? Скорее, они нам нравятся вопреки.

Я закатываю глаза.

— Пироженка, покажи мне свою комнату.

— Зачем тебе?

— Хочу посмотреть на плюшевого медведя, с которым ты спишь.

Я замираю с поднесенной ко рту кружкой.

Как он узнал???

Я действительно всегда спала с плюшевым медведем, но когда переезжала к бабушке специально не взяла его, потому что хватит уже с ним спать, мне 22 года. Но когда я остаюсь тут у родителей, я действительно сплю со своим мишкой. Он не очень большой, бежевого цвета и на нем написано "Hug me" (Обними меня. — прим. ред.). Мама купила мне его в детстве.

Глеб, видимо, читает на моем лице смятение.

— Пироженка, я что, угадал!? Ты действительно спишь с плюшевым медведем!? — И начинает смеяться.

— Уже не сплю! Он остался тут, к бабушке я его с собой не взяла.

— А давно ты у бабушки живешь?

— Несколько месяцев…

Глеб снова смеется. Мерзавец!

— Я хочу на него посмотреть. — Он ставит кружку на стол и встает с места. — Давай, Пироженка, я обязан увидеть хранителя твоих снов.

Я, смеясь, веду Глеба в свою комнату. Он с любопытством ее оглядывает, а потом впивается глазами в мишку, лицо которого выглядывает из-под покрывала. Мерзавец плюхаетя на мою кровать, поправляя под головой подушку, и берет в руки медведя.

— Пироженка, ты поразительна. — Вертит его в руках. — Только ты в 22 года можешь спать с игрушкой, да еще и в детской пижаме. Но при этом днем одеваться довольно сексуально. — Он придирчиво оглядывает меня снизу вверх.

А на мне сейчас черные колгкотки, черная кожаная юбка существенно выше колен и красная обтягивающая кофта с нормальным таким декольте, подчеркивающим грудь.

— Не пялься на меня! — Меня возмущает этот его взгляд.

Глеб фыркает и поудобнее устраивается на моей кровати. Я не знаю, куда себя деть. Кроме кровати мне присесть некуда, но на ней развалился Мерзавец. Еще, блин, и в джинсах с улицы! Кровать у меня не сказать, что сильно большая. Вдвоем на ней тесно. Конечно же, ложиться рядом с Глебом я не собираюсь, но и сидеть возле него как-то странно.

Глеб кладет медведя рядом с собой и блуждает глазами по комнате. На самом деле она обычная. Не очень большая, в нейтральных бежевых тонах. Кровать, шкаф, комод, книжные полки.

— Почему ты переехала жить к бабушке? — Глеб снова возвращается глазами ко мне.

— Чтобы не встречаться с Сашей. Это его квартира.

Мерзавец выгибает бровь.

— Да? Надо мне что-нибудь тут сломать.

— Эй, только попробуй! — Налетаю на него тут же. — Это еще и квартира моего отчима. И тут живет моя мама. И я тоже тут долго жила и считаю это место своим домом.

Глеб не успевает ответить, потому что из прихожей доносится звук поворачивающегося ключа в замке. Наверное, мама пришла.

Я иду к двери, которую зачем-то закрыла за собой, когда мы с Глебом вошли в мою комнату, но, услышав в прихожей знакомые мужские голоса, останавливаюсь, как вкопанная.

— Саш, так ты насовсем в Россию вернулся?

— Да, Антон, — дверь хлопает, и замок снова поворачивается. — В Германию хорошо в отпуск ездить, но не жить там.

Мое сердце падает в пятки.

Антон…

Вот так встреча сейчас будет, спустя столько лет после нашего болезненного расставания.

Глава 21. Первый, бывший, подставной

Я замираю у двери, не имея сил выйти и встретиться с ними.

Вернее, с НИМ.

Три с половиной года назад я очень жестоко поступила с Антоном. Начала с ним встречаться назло Саше, а через полтора года отношений вдруг поняла, что он мне просто тупо надоел. И так ему в лоб и сказала:

— Антон, ты мне надоел.

А он меня любил. Старался для меня, делал сюрпризы, устраивал свидания. А я на каждом из свиданий думала о Саше.

Они что-то еще говорят в прихожей, но я не слышу слов, в ушах будто вата. Сашин голос прорывается сквозь нее, только когда я слышу свое имя.

— Катя, ты дома?

И я понимаю, что если не выйду сейчас из комнаты сама, то он в нее войдет. Быстро сглатываю неизвестно откуда взявшийся ком в горле и под удивленный голос Антона: «Катя тут!?», выхожу из спальни, плотно прикрыв за собой дверь.