Помощник. Книга о Паланке

Когда жена вернулась и рассказала ему подробности вчерашнего инцидента, он, верный пробудившемуся инстинкту, вел себя, как и следовало: сетовал, мучился, отчаивался, взяв на себя роль того духовного генератора, который раскрутит в другом человеке умственную деятельность на максимальные обороты. По опыту он знал, что, увидев, как он поддался панике, жена начнет думать за двоих. Своими причитаниями о грозящей опасности он нагнал на нее страху, и она, хотя и не очень ему поверила, начала энергично строить планы действий. Так они отлично дополняли друг друга, хотя этот супружеский симбиоз не обошелся без словесной перепалки. Но именно в этом и было все дело. В них двоих происходило то, что обычно происходит в одной голове, только тихо, не так интенсивно, не так прямолинейно, ясно, резко и действенно. Потенциал их мозга работал по одной программе, не задерживаясь сомнениями, не заедая.

Они ссорились, но ссора-то и объединяла их. Один воспринимал чувства другого, передавая ему и свои. После долгих недель разобщения история с Волентом их вновь сплотила, и ссора придала им энергию и вселила убеждение, что дальше они будут действовать разумно и рассудительно. И вместе. Сейчас каждый из них состоял как бы из двух источников. Браки, дружбы и компании часто переживают кризисы, бывает даже и перманентные, но многие вследствие этого удивительного явления не распадаются. А если, сверх того, у них еще не совсем чиста совесть, если их объединяет вина, общий грех, совместно совершенный подвох, то союз этот доживет до могилы, такая невероятная сила сплоченности возникает внутри него.

Перессорившись, они уже знали, что надо делать.

Речанова с корзиной дефицитных продуктов, пачкой стокронных банкнотов, продовольственных карточек и заверений о всегда открытых дверях их лавки направилась на Почтовую улицу; чуть позже, чтобы не выходить из дома вместе, на улицу генерала М. Р. Штефаника пошел и Речан, тоже с корзиной, но только с мясными деликатесами. Он чувствовал себя не так уверенно, как жена, но в конце концов, у него и задача была посерьезней.

Блащака дома не было. Его жена Вероника была застигнута врасплох и просто не знала, как ей себя вести. Речанова пришла к ней как соседка в гости, вела себя сердечно и мило, говорила о том, что они — землячки, должны понять друг друга, им обеим нелегко с мужчинами, к тому же обе они приезжие, живут здесь недавно, близких не имеют, так что должны держаться вместе, помогать друг другу; они, Речаны, во время войны столько пережили, все потеряли, разорились и только сейчас немного поправили свои дела, начинают жить по-людски, так что им пришлось бы туго, если бы они попали под суд из-за приказчика — бедолаги, сироты с младенческих лет, которого к тому же еще и молния ударила. Да, им пришлось бы туго, они ведь потеряли бы доброе имя. Может быть, пани Блащакова и ее муж могли бы простить его, он больше никогда такого не выкинет, в том они, Речаны, порукой, так что, им, Блащакам, не придется жалеть, что они сделали доброе дело. Нет, она не требует невозможного, а только просит милосердия, тут вот, в корзинке, она кое-чего принесла, по-соседски, от чистого сердца, землякам, хорошим людям, приличной семье.

Вероника Блащакова была еще совсем молоденькая, мужа своего любила и очень уважала, но о его работе не знала почти ничего. Муж ее оберегал, о делах своих, часто связанных с опасностью, ничего ей не рассказывал, в общем-то даже и по служебным причинам. Оратором в жизни он не был, не был ни теоретиком, ни хвастуном. Они жили вместе не так давно. Чтобы ей исповедоваться, подругой жизни ее он пока не воспринимал, а только приближался к такому пониманию, как это случается с молодыми мужчинами в униформе, которые долго не знают, как поступить с вопросом о разделении своей жизни на общественную и частную. Позже они устанут от авторитарности и превратятся дома в мужей-подкаблучников, способных иной раз на вспышки, правда только когда речь касается детей. Но с женами они до смешного кротки.

Вероника Блащакова держала себя иначе, чем муж. Она была как большинство людей, которые знают, что с окружающими лучше договориться, смириться перед ними и худой мир лучше доброй ссоры. Зачем наживать врагов? Жизнь у человека короткая, и не все в ней одни удачи. Ни дня, ни часа своего мы не знаем, не знаем даже того, когда придется в крайней нужде постучать в чужую дверь. Здесь она чувствовала себя одинокой, с соседками еще не сблизилась, хоть и была общительной. Но она была истая горянка, то есть достаточно осторожная, чтобы не сдружиться с людьми раньше, чем составит о них какое-то мнение. Типичная черта людей с гор.