Помощница капитана. Книга вторая (СИ)

Орлов через некоторое время тоже стал ощущать, что Анастасия наблюдает за ними из-за угла – просто потому, что о ней без конца говорила Ксения. Всякое желание продолжать ласки пропадало, едва Ксения говорила это имя: «Анастасия». Его мучила совесть. Но он по-прежнему ничего не собирался менять.

– Я с ней не спал! – взорвался как-то раз Орлов, но сколько бы он ни повторял эту фразу, с тех пор избавиться от расспросов не мог.

– Нет, ну всё-таки, – Ксения, раскинувшаяся на подушках рядом с ним, чуть повернулась на бок. – Не может же быть, чтобы за десять лет вы ни разу не…

Орлов обжёг её ледяным взглядом.

Ладонь Ксении прошлась по животу Орлова, успокаивая его и заставляя кровь снова заструиться сильней.

– Почему за десять лет ты ни разу с ней не переспал?

Орлов, скрипя зубами, наблюдал, как пальчики Ксении спускаются ниже и, обхватывая его полурасслабленную плоть, начинают ласкать.

– Потому что… – Орлов облизнул губы. – Потому что она была нужна мне не для того.

– О! – Ксения сильнее, почти до боли сжала пальцы и внимательно посмотрела Орлову в глаза. – То есть, для этого тебе была нужна только я?

Орлов ошарашенно смотрел на неё.

– Ты же сама уговаривала меня! – не выдержал он и, оторвав от себя руку Ксении, отодвинул.

– О! – Ксения села. – Не припомню, чтобы я писала вам: трахните меня на мостике, капитан!

Оба замолкли, глядя друг на друга почти что с одинаковым удивлением, а затем Ксения соскользнула на пол и, накинув на плечи первую попавшуюся вещь – это оказалась ночная сорочка Орлова – решительно направилась к себе.

Орлов хотел было окликнуть её, но не успел.

Спала Ксения уже привычно плохо – ей всё время виделась Анастасия, укутанная в пуховую перину, на кровати с пологом, она тоже пыталась уснуть, хотя солнце уже поднималось за окном, и двое нянек, зевая, сидели около неё, пытаясь вести непринуждённый разговор.

Солнце, распаляясь, светило над ними всё сильней, пока комнату не объял огонь – и Ксения не села на собственной кровати, тяжело дыша и оглядываясь кругом.

– Слава богу, сон, – пробормотала она и опустила ноги на мраморный пол. Солнце поднялось уже достаточно высоко и теперь светило прямо ей на подушки. А на резной тумбе у самой кровати стоял букет – цветы и листья алоэ перемежались здесь с абрикосовыми ветками. Ксения прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Комнату наполнял чудесный аромат живых цветов. Запах этот накрыл её успокаивающей волной, и Ксении стало стыдно за то, что произошло вчера – стыдно и в то же время тягуче обидно, потому что она продолжала считать, что права. Только сказала всё, что должна была, как-то не так.

Она позвала слугу и приказала отыскать астры и бабиджан. Взялась писать письмо, но, так и не подобрав слов, лишь начертила на нём собственный вензель и, когда лакей принёс цветы, завернула их в листок.

– Отнесите графу, – сказала она, – и передайте мою благодарность за букет.

Лакей с поклоном удалился, а Ксения начала утренний туалет.

Видимо, потому, что в обычное время она так и не вышла в передние покои, к ней снова постучался слуга и передал, что господин ожидает её в гостиной.

Против обыкновения завтрак они принимали в тот день так же официально, как обычно обед. Волшебная музыка тихонько звучала где-то за стенами, но Ксении не становилось ни спокойней, ни радостней.

– Вы сегодня необычно молчаливы, – произнёс Орлов, приближая к губам бокал.

– Наверное, это так, – согласилась Ксения.

На какое-то время в обеденной зале воцарилась тишина – только тихонько тикали стоявшие на дубовом буфете механические часы.

– Я хотел бы показать вам кое-что, – сказал Орлов, уже поднимаясь из-за стола.

Ксения кивнула, хотя у неё не было особого желания продолжать разговор.

Следуя за графом, она пересекла анфиладу комнат, а затем Орлов остановился перед двойной дверью и, достав откуда-то ключ, принялся отпирать.

Дверь открылась, и они вошли внутрь. Ксения с удивлением озиралась кругом – как и мраморная зала, эта комната имела два этажа, однако на середине высоты была разделена узким балкончиком, к которому оказалась приставлена передвижная лесенка.

В нижней части залы стояли несколько кресел и пара столов, обитых бархатом – для черчения или письма. Зато верхний этаж целиком занимали стеллажи, на полках которых располагались минералы различных форм и цветов. Раньше в этом кабинете Ксения не бывала – и даже не замечала ведущую в него дверь.

Орлов первым принялся подниматься по лесенке, и Ксения последовала за ним. Она с удивлением оглядывала ряды камней, борясь с желанием прикоснуться к каждому из них.

– Скажите, какой вы предпочитаете минерал? – спросил Орлов.

Ксения пожала плечами.

– Уверена, Анастасия бы ответила – алмаз.

Орлов пропустил укол.

– Они все прекрасны, – со вздохом согласилась Ксения, – но мне жаль, что я только сейчас узнала, что вас увлекают минералы. Я бы могла подарить вам что-нибудь… не знаю что.

Орлов отвернулся и принялся скользить взглядом по стройным рядам; казалось, что он погрузился глубоко в себя.