Помощница лорда-архивариуса

Мы увлеклись процессом и не заметили, как в кухню вошел господин Дрейкорн. Не припомню, чтобы раньше хозяин спускался в царство Сидонии. Значит, избавился от неожиданного посетителя и искал нас.

Острый аромат заполнил кухню. Хозяин произнес с удивлением:

— Вижу, вы и обо мне позаботились.

Я быстро налила готовый напиток в чашку и схватила перечницу — я сильно волновалась, и рука дрогнула.

Господин Дрейкорн принял чашку — в этот момент я задержала взгляд на его длинных пальцах, вспомнила, как они ласкали мою шею, и чуть не расплескала горячий напиток. Хозяин пригубил кофе, затем одобрительно кивнул:

— Неплохо. Перца, конечно, многовато, да и кардамон следует добавлять позже. Потом покажу вам, как нужно.

Поставил чашку на стол и обратился к Пикерну:

— Суперинтендант Тарден принес странные и тревожные вести. Слышали о недавных событиях в Котлах? Полиция Метрополии усилила патрули по всему первому округу. Тарден утверждает, что логово ретровитов может находиться здесь, в квартале Мертвых магов; полицейские инвестигаторы раз за разом приводят их сюда. След теряется недалеко от «Дома-у-Древа». Он опасается, что следующая выходка может быть направлена на одного из высокопоставленных теургов, например, меня. Просит разрешения осмотреть дом; заявляет, что здесь могут отыскаться следы их преступных замыслов.

Пикерн слушал с глубоким вниманием. Лицо его вновь приобрело вежливое, ледяное выражение.

— Вам известно что нибудь об этом, Пикерн?

— Ровно ничего, господин Дрейкорн.

Хозяин помолчал, затем продолжил — медленно, серьезно, с расстановкой:

— Прошу, Пикерн, будьте осторожны. Удвойте внимание. В столице неспокойно; на носу перемены, и они могут оказаться ужаснее, чем мы предполагаем.

— Я это учту, господин Дрейкорн.

Мужчины молча смотрели друг на друга несколько мгновений, и глаза их продолжали разговор, смысл которого был мне неясен.

Затем Пикерн вздохнул, мимолетно улыбнулся и вежливо произнес:

— Позвольте обратится с просьбой, господин Дрейкорн. Мне бы хотелось познакомить госпожу Камиллу с моей дочерью. Вы помните Шер — лучшей подруги для девушки ее положения не сыскать. Не могли бы вы отпустить вашу помощницу в город? Я сам доставлю ее туда и обратно; уверяю, в компании Шер она будет в полной безопасности.

Господин Дрейкорн ожидаемо ответил на просьбу категорическим отказом, но Пикерн вежливо настаивал, приводил разумные доводы. Наконец, хозяин нехотя дал согласие:

— Камилла, — обратился он ко мне озабоченно, — мне не нравится эта затея, но я понимаю, что вам нужно развлечься. Хорошо. Отправляйтесь в город. От Шер ни на шаг; я знаю ее хорошо и могу доверять. Вашему благоразумию я доверяю куда меньше, уж не обессудьте.

Я горячо поблагодарила и обещала выполнить все его требования. На том и порешили: утром Пикерн отвезет меня к себе домой, где я и пробуду до вечера.

Вышли рано, еще до завтрака. День выдался хмурый, морозный, но снега не было. Я с удовольствием подставила лицо свежему ветру; радовалась предстоящему приключению, надеясь, что уж в этот раз неприятные происшествия его не омрачат.

Так и вышло: в тот день беды обошли стороной, однако покидая «Дом-у-Древа» я и подумать не могла, что вечером вернусь в него совсем другой девушкой.

Перед выходом господин Дрейкорн поймал меня в гостиной и добрых четверть часа давал строгие наставления не отходить от дочери дворецкого ни на шаг, с чужими людьми в разговоры вступать только с ее позволения. Любопытство вспыхнуло сильнее: что за особа эта Шер, если даже господин Дрейкорн доверяет ей всецело?!

— И последнее, — хозяин нахмурился, вытащил из кармана сюртука конверт и решительно вложил мне в руки, — вам это понадобится. Проведите день хорошо. Полагаю, захотите заглянуть в магазины. Шер поведет вас в свой любимый трактир. Ни в чем себе не отказывайте; вы должны потратить на себя все до последнего сентима.

Открыла конверт и поморщилась. Внутри лежали десять банкнот по двадцать декатов — внушительная сумма, мое жалованье за месяц. По договору с господином Дрейкорном она должна была пойти в уплату долга!

Я приготовила вежливый, но твердый отказ, но господин Дрейкорн легко коснулся моих губ кончиками пальцев, заставляя замолчать.

Прищурил глаза — в уголках залучились едва заметные морщинки — и произнес, смеясь:

— Тихо. Знаю до единого слова, что собираетесь сказать. Это ваша премия. Вы отлично поработали и заслужили ее. Или берете этот конверт — или остаетесь дома. Вечером потребую отчета по всем тратам. Только на себя. Отцу ничего не посылаете. Запомнили?

Во время этой тирады он так и держал пальцы у моих губ. Пальцы были горячие, твердые и пахли пряностями и металлом; отчего-то закружилась голова.

Вздохнула и покорно убрала конверт; только тогда он отнял руку и, довольно кивнув, ушел. Когда его шаги затихли, я провела языком по губам, а затем приложила к ним пальцы, как минуту назад сделал господин Дрейкорн.