Помощница лорда-архивариуса

Господин Дрейкорн повернулся, не отпуская мою руку; темные глаза ласкали мое лицо, а на губах появилась мягкая усмешка. Никогда раньше он не смотрел на меня так; но этот взгляд и улыбку я видела и раньше. Именно так он смотрел на баронессу Мередит, свою возлюбленную — чувственно, призывно, и с неприкрытой снисходительностью.

Меня словно холодной водой окатило; я отняла руку и отступила на шаг, испытывая острую печаль и чувство, близкое к неприязни.

Он вздохнул.

— Камилла…. — начал он; голос его также звучал иначе. Я замерла, но так и не узнала, что он собирался сказать, потому что господин Дрейкорн внезапно замолчал.

Лицо его опять изменилось странным и пугающим образом. Оно стало жестким и сосредоточенным, и взгляд был направлен поверх моего плеча, в угол. Внезапно хозяин без церемоний взял меня за плечи, осторожно отодвинул с пути и широкими шагами приблизился к дереву Ирминсул.

Я не понимала, что происходит; господин Дрейкрон протянул руку, снял что-то с ветки, поднес к глазам и принялся рассматривать с выражением глубокого удивления и недоверия. С его губ сорвалось проклятье; я затаила дыхание.

— Невероятно. Немыслимо, — произнес он с расстановкой, затем повернулся ко мне и приказал:

— Подойдите сюда.

Я подошла, замирая от тревоги.

— Вряд ли это совпадение. Вы появляетесь в этом доме, и происходит то, чего не могли добиться маги уже два столетия. Камилла, — в его голосе звенел металл, — Вы ничего не хотите мне рассказать?

— Что случилось?

— Посмотрите сюда.

На его широкой ладони лежало нечто, похожее на крупную черную жемчужину с изумрудным отливом.

— Это почка дерева Ирминсул. Оно ожило. Через месяц-два появятся листья. Не верю, что это произошло само по себе. Поэтому я спрашиваю: вы нарушили запрет и касались ствола или ветвей? Или сделали что-то еще? Отвечайте!

Я не могла произнести ни слова. Хозяин выглядел таким сердитым, что сердце упало. Показалось: расскажи я все, что случилось в подвале, мне сильно не поздоровится. Задай он вопрос иначе, в другой момент, не стала бы ничего скрывать, но теперь мной овладело ослиное упрямство.

— Я ни в чем не виновата, господин Дрейкорн.

Если я чему и научилась за дни работы в «Доме-у-Древа», так это врать. Впрочем, не очень успешно, потому что хозяин не поверил. Заметив мое смущение и испуг, он заговорил мягче, хотя спокойствие далось ему нелегко.

— Верю, что не виноваты. Но также знаю, что вы ужасно любопытны. Вы необычная девушка, и ваш дар — или чем там вы наделены — мог сыграть свою роль. Быть может, однажды вы не совладали с любопытством и решили потрогать кору Ирминсула? Или это произошло случайно? Вы могли пострадать. Я должен знать правду. Вы касались дерева в моем кабинете?

Противиться его настойчивости было невозможно, но и уступать я не собиралась; мне было стыдно и тревожно.

— Да, господин Дрейкорн, — пробормотала я, решившись открыть часть правды, — однажды, в кабинете, я коснулась коры дерева.

Он стиснул зубы, тяжело вздохнул, затем продолжил терпеливо:

— Что вы при этом почувствовали?

— Ровным счетом ничего, — пожала я плечами. В конце концов, тогда действительно не случилось ничего страшного.

— Давно это произошло?

— Месяц назад.

— И это все? Уверены, что не хотите ничего больше рассказать?

Таким тоном он мог бы обращаться к неразумному ребенку, каким я себя и ощущала в этот момент, отчего заупрямилась еще больше.

Я помотала головой и с трудом проглотила застрявший в горле комок.

— Ну хорошо, — господин Дрейкорн несколько успокоился, — возможно, дело не в вас. За прошедшие годы маги испытали много способов: проводили ритуалы, проливали свою кровь и кровь жертв, но результата не получили. Быть может, просто пришло время. Или есть иные, неведомые пока причины. Идите к себе, Камилла. И прошу — держите язык за зубами; правда всплывет наружу нескоро, не раньше весны. Пока же Совет Одиннадцати не должен узнать о возвращении древа к жизни.

Он замолчал, но тут же добавил со значением:

— Завтра мы еще поговорим о том, что случилось.

Покидая кабинет, я была расстроена, обескуражена и крайне недовольна собой за то, что оказалась не в силах говорить честно. Дав зарок открыть правду при первом удобном случае, я побрела наверх. Меня тяготили и другие печальные мысли, утешения для которых уже не находилось. В тот момент тайна дерева Ирминсул занимала меня меньше всего.

Глава 15 Магомеханические куклы Крипса

Я предвидела беспокойную ночь и не ошиблась: сон не приходил долго. Я смотрела в потолок, думала, о чем не следовало, и до боли кусала губы.

Утром проспала завтрак и опоздала в библиотеку. Стоило поспешить, но я медлила. Хмурясь отражению, пригладила волосы и скрутила в тугой пучок. Затем убрала купленную накануне одежду в шкаф и надела старое серое платье — назло самой себе и всему миру.

От недосыпания, голода и сердечных переживаний голова стала легкой и глупой. «Возьми себя в руки, тупица!» — бормотала я под нос, когда брела длинными коридорами. Эхо передавало мои слова прячущимся в нишах изваяниям. На каменных уродливых лицах читался упрек.