Помощница лорда-архивариуса

— Славная, славная отроковица! Маленький, послушный, добрый человек. Посмотрим, на что ты сгодишься. Сделай одолжение, будь так мила? Прошу, напои моих неразумных детей.

Ответить на эти странные слова я не смогла — ни отказом, ни согласием, потому что лишилась возможности решать. Звон в голове усилился, сминая волю.

Пришел странный порыв — я должна подойти к жертвенному столу. Протянуть ладонь над семиконечной звездой. Замереть и покориться. Я осознавала, что желание это возникло не само по себе; дымный призрак ласково, но твердо заставлял поступить именно так, уверял, что это и есть мое истинное предназначение и истинная награда.

Я попыталась бороться. «Не буду этого делать», — твердо возразила я бестелесному голосу, который теперь шептал в голове неясные слова. Голос замолчал; давление чужой воли немедленно усилилось.

Словно во сне, я подошла к жертвенному столу. Демоны метнулись следом по границе круга, замерли в ожидании и предвкушении.

Против воли я вытянула руку, расположила ее прямо над незамкнутой семиконечной звездой, начертанной мелом на мраморной поверхности, и сжала пальцы. Капли крови упали в самый центр, запузырились и зашипели, как тогда, на корне в подвале особняка.

Дым из курильниц утратил человеческий облик; расплылся, застил зрение, полез в ноздри.

Тени пришли в неистовство: метнулись к проходу, что открыл в круге господин Дрейкорн, вырвались наружу и ринулись к алтарю. Я качнулась, хотела сбежать, но было поздно: тени окутали, припали к руке, груди. В голове помутнело, накатила слабость и тошнота: демоны пили мою жизнь.

Господин Дрейкорн и Кассиус заметили неладное: движение в сдерживающем круге прекратилось, император Тебальт замер на своем мрачном ложе, как подобает приличному покойнику.

Хозяин медленно повернулся; как сквозь толщу воды я увидела на его лице ужас и гнев. В одно мгновение он очутился рядом, оттолкнул от жертвенного стола и прошептал севшим голосом:

— Вот идиотка! Ты еще глупее, чем я думал!

Толчок был так силен, что я не удержалась на ногах — больно упала на спину, но тут же поднялась на локтях. Парализующий волю дурман отступил. Демонические тени оторвались, взвились, как стервятники, потревоженные во время пира. Сгустились, почернели, стали почти материальными; затем словно стрелы метнулись обратно к столу.

Хозяин уже сжимал в правой руке ритуальный нож; резким движением провел лезвием по левой ладони, вытянул руку над семиконечной звездой. Закапала темная кровь.

Я впервые наблюдала, как теург входит в транс во время ритуала. Лицо господина Дрейкорна окаменело, потемнело, глаза приняли отсутствующее выражение, губы едва двигались, произнося короткие, страшные слова — каждое как удар хлыста. Тяжелый, медленный ритм заклинания сумел укротить тени. Демоны осторожно, словно ища ласки, прильнули к его руке и груди и замерли.

Кассиус схватил меня за шиворот и поднял рывком:

— Быстро! В круг! Открывай книги и ищи знак: да поторопись, пока они не выпили его досуха!

Я оттолкнула его и пошла сама. Нервно огляделась, прислушалась: дымный призрак исчез без следа. Чужое присутствие больше не ощущалось.

Но мешкать нельзя; нужно собраться и действовать.

Вступила в круг, села на колени перед книгами. Открыла первый фолиант и тут же отдернула руку — а ну как он защищен проклятием? Со страхом ожидала, что вот-вот ударит столб огня, или полезут мерзкие щупальца, или что похуже.

Обошлось.

Страницы огромной книги оказались сделаны не из бумаги, не из пергамента, а из тонких, гнущихся листов металла, острых, как бритва. На поверхности процарапаны строки на неизвестном языке. Руны похожи на письменность дракрид, но складываются в странные слова — прочесть невозможно.

Принялась листать осторожно, с опаской. За спиной вполголоса ругался Кассиус:

— Скорее, скорее! Каждая минута стоит Джасперу дней, недель жизни, ты понимаешь?

Я похолодела.

— Он уже делал это раньше? Платил демонам своей жизнью?

— Пришлось пару раз — видела шрамы у него на ладонях? Скорее же!

Я сосредоточилась на поисках, стараясь не обращать внимания на высохший крючконосый профиль императора Тебальта над краем саркофага. Промелькнула неприятная фантазия — вот сейчас он повернет голову, протянет костлявую руку и вцепится мне в волосы. Уж не его ли дух беседовал со мной минуту назад?

Нет, мертвые не возвращаются; странник Смерть уводит их в чертоги, в которые можно лишь войти, но не выйти. Призраков не бывает, соткавшаяся в дыму сущность являлась чем-то иным. Она принимала знакомые мне лица, разумела язык людей, но присутствовала в ней та же чужеродность, что и в демонических тенях. От Тебальта осталась лишь пустая оболочка, он был для меня не страшен.

Вот и знак! Начертан той же красноватой краской, что и в других книгах, посередине тонкого стального листа. Внутри спрятана страница дневника инквизитора. И что теперь делать? Как его достать?

Не раздумывая, схватила за край страницы обеими руками, рискуя получить второй порез, дернула изо всех сил. Лист согнулся, подался и выскочил из корешка.