Помутнение

И, зная ее, Арктор понял, что все решено. И ничего не изменить… Он поежился.

– Тебе холодно? – спросила Донна.

– Да, – ответил он. – Очень холодно.

– У меня в машине хорошая печка.

Она взяла его руку, сжала… и выпустила.

Но прикосновение осталось, запечатленное в его сердце. На все долгие годы жизни, которые ждали его впереди, на все долгие одинокие годы, когда он не знал, счастлива ли Донна, здорова ли, жива ли… Все эти годы он ощущал это прикосновение, навеки оставшееся с ним. Одно прикосновение ее руки.

* * *

В ту ночь Арктор привел к себе домой симпатичную маленькую наркоманку по имени Конни, которая согласилась пойти с ним за десять доз «смеси».

Конни пришла к нему впервые – они познакомились на вечеринке несколько недель назад и едва знали друг друга. Она сидела на игле и, естественно, была фригидна, но это не имело значения. К сексу она относилась безразлично, сама ничего не испытывая; с другой стороны, ей было наплевать, чем именно заниматься.

Опустившись на край постели, Конни сбросила туфли, причесала свои жидкие прямые волосы и безжизненно глядела прямо перед собой – полуголая, тощая, с заколкой во рту. Ее удлиненное костлявое лицо выражало, казалось, силу и целеустремленность – видимо, потому, что под сухой кожей отчетливо выступали кости. На правой щеке горел прыщ. Она не обращала на него внимания, разумеется: прыщ, как и секс, не имел для нее никакого значения.

– У тебя есть лишняя зубная щетка? – спросила Конни, то и дело механически кивая, что-то бормоча себе под нос, как и все, кто сидит на игле. – А, ладно, зубы и зубы… – Голос ее стал чуть слышен, и лишь по движению губ можно было понять, что она продолжает говорить.

– Показать тебе ванную? – спросил Арктор.

– Какую ванную?

– Здесь, в доме.

Она поднялась, машинально продолжая расчесывать волосы.

– Что за люди у тебя так поздно? Смолят травку и болтают без умолку… Живут с тобой? Ну да, точно.

– Двое из них живут.

Остекленелые глаза Конни повернулись к Арктору.

– Ты гомик?

– Стараюсь им не стать. Потому тебя и позвал.

– И как, получается?

– Проверь.

Она кивнула.

– Если ты скрытый гомик, то, наверное, лучше мне все сделать самой. Ложись. Хочешь, я тебя раздену? Лежи, лежи, я справлюсь… – Она начала расстегивать ему брюки.

* * *

Арктор очнулся. Рядом, едва различимая в темноте, храпела Конни. Все торчки спят, как граф Дракула, подумал он: лежа на спине и глядя прямо вверх, словно готовые в любой момент резко сесть. Как автомат, робот, рывком переходящий из положения А в положение Б. «Пора – вставать – уже – день», – говорят они, вернее, динамик в их голове. Потом звучат дальнейшие инструкции. Как музыка в радиобудильнике – приятная, но предназначенная лишь для того, чтобы заставить тебя что-то сделать. Музыка по радио будит, музыка в голове торчка звучит, чтобы заставить тебя достать ему зелье. Он сам как машина – и стремится превратить тебя в свою собственную машину. Каждый торчок – как запись на ленте.

Арктор снова задремал, размышляя о том, что в конце концов торчку, если это цыпочка, остается только продавать свое тело. Вот как Конни.

Он открыл глаза, повернулся к лежащей рядом девушке и увидел… Донну Хоторн.

Он резко сел. Донна! Отчетливо видно лицо. Точно, боже мой!

Арктор потянулся к выключателю и нечаянно свалил лампу… Девушка не проснулась. Он бессильно смотрел на ее лицо, смотрел, смотрел… и вдруг оно стало медленно меняться, вновь превращаясь в изможденное, скуластое лицо Конни. Конни, а не Донна. Другая, не она…

Он тяжело упал на кровать и забылся тревожным сном, то и дело просыпаясь, гадая, что все это может значить, и снова проваливаясь во мрак.

– Мне плевать, что от него несет, – сонно пробормотала девушка. – Я все равно его любила.

Интересно, кого она имеет в виду? Парня? Отца? Кота? Незабываемую детскую игрушку?.. Она сказала «все равно любила», а не «все равно люблю». Очевидно, кто бы это ни был, его сейчас нет. Может быть, подумал Арктор, они, кто бы «они» ни были, заставили ее отказаться от него, выбросить. Потому что от него несло так сильно…

Может быть. Сколько ей лет – этой хранящей о ком-то память наркоманке, которая лежала рядом?

Глава 10

Фред в костюме-болтунье наблюдал за голографическим изображением Джима Барриса. Баррис сидел в гостиной дома Боба Арктора и внимательно читал книгу о грибах. Откуда такой интерес к грибам? – подумал Фред и перемотал ленту на час вперед. Баррис все так же сосредоточенно читал, делая какие-то пометки.

Наконец Баррис отложил книгу и вышел из дома, оказавшись вне зоны просмотра. Вернулся он с коричневым бумажным пакетом и стал по одному выбирать оттуда сушеные грибы и сравнивать с цветными фотографиями в книге. Один невзрачный гриб он положил в сторону и растолок, а остальные всыпал в пакет; из кармана достал пригоршню капсул и методично стал набивать их растолченным грибом.

После этого Баррис начал звонить. Подслушивающее телефонное устройство автоматически фиксировало номера.

– Привет, это Джим.

– Ну?

– Ты не представляешь, что я достал.

– Ну?

– Psilocybe mexicana.

– Что за фигня?