Понкайо

Папоротник и сырая земля на дне оврага смягчили падение, но Максиму не повезло приземлиться на левый бок. Что-то твердое коснулось голени – быть может, он задел корягу или ветку, – и потревоженное ранение огрызнулось в ответ. Ногу обожгло острой болью.

– Макс! – прокатился по лесу рваный, прорезанный деревьями, властный окрик. – Вернись – или попрощайся с дружком!

Максим поднял голову, замер и прислушался, но никаких посторонних звуков вроде шелеста кустов или бряцанья автоматов не уловил. Голос доносился с той стороны, откуда он приковылял. Захватчики шли по следу из примятого папоротника. Скоро они будут здесь.

Намокшая одежда холодила спину. Пахло жирной землей и гнилыми листьями. Максим стиснул зубы, уперся скованными руками в сырой чернозем и с выдохом тяжело перевернулся на правый бок. Дальше будет только хуже, напомнил себе Максим, напряг пресс и сел так, чтобы ранение не касалось земли. В районе икроножной мышцы рассеченная штанина намокла от крови и прилипла к ноге, скрывая ранение. Надо бы проверить, насколько все плохо, ведь при огнестрельном ранении из калаша хорошо не бывает.

Сплюнув тягучую горькую слюну, Максим дотянулся до упавшей неподалеку грязной котомки, справился кое-как с пластмассовыми карабинами, раскатал верхушку и запустил внутрь стянутые хомутами руки. Порылся в содержимом и одну за другой извлек на свет две большие косметички. Первую отложил сразу, едва понял, что в ней одни средства личной гигиены. То, что он искал, обнаружилось во второй. Швейные принадлежности: набор иголок, разноцветные мотки обычных и шерстяных ниток, вязальные крючки, сантиметр, наперсток, бечевка, ножницы и жестяная коробочка из-под монпансье с пуговицами и булавками. Максим схватил ножницы, раскрыл, зажал между коленями и через минуту настойчивых усилий освободился от хомутов, успевших натереть кожу на запястьях. Теперь ничто не сковывало его движений, кроме ранения.

Вернувшись к рюкзаку, Максим первым делом расстегнул молнию внутреннего кармана. Показался уголок кислотно-желтого пластикового пакета. Максим выдернул его и быстро проверил: кошелек, телефон, плеер с наушниками, зарядки, паспорт. Все на месте, слава богу…

– Слава богу… – прошептал Максим, прижал пакет ко лбу и медленно выдохнул, чувствуя, как дрожат руки.

В висках, отдаваясь болью в голове, отстукивали крошечные молоточки. Грудь сжимало после недавнего удара. Огнестрельное ранение болезненно пульсировало, как бы предупреждая Максима, чтобы он не смел шевелиться и беспокоить его. Максим не обращал на него внимания и думал над тем, что будет дальше. Если супостаты сбывают пойманную добычу на черный рынок, перед этим неплохо бы раненого заложника подлечить. Как именно это сделают – залатают на скорую руку или подойдут со всей ответственностью и вернут товару первозданный вид, – Максим не знал, но те пути отхода, что он готовил, должны сработать в большинстве случаев.

Он вынул из жестяной коробочки для конфет три сцепленные английские булавки, бросил косметичку обратно в рюкзак, закатал верхушку и защелкнул карабины, чтобы содержимое не высыпалось на землю и не привлекло внимания. На заднице подполз к углублению под скосом оврага, подтянул к себе рюкзак и здоровой ногой толкнул под нависающие над оврагом корни деревьев, с виду точь-в-точь костлявые пальцы ведьм. Грязная котомка растворилась в плотных зарослях папоротника.

Куда же спрятать булавки? Низ футболки с изнаночной стороны? Нет, если футболка задерется, пиши пропало. Ворот?.. Футболка изношена и застирана, ворот растянут и выпячивается. Заметят. Максим вытер лоб сухой частью рукава и с тревогой глянул наверх. Он почти слышал над ухом шуршание по кустам и бряцанье автоматов, но не поддавался панике, зная, что в этом случае собьется с мысли.

Размышления заняли не больше пяти секунд. Ответ нашелся быстро.

Максим развязал шнурки, выпростал здоровую ногу, отогнул пухлый язычок походного ботинка и прицепил булавки на внутреннюю сторону берца. Вернул язычок на место и повертел ботинок, оглядывая его придирчивым взглядом капризного покупателя. Убедившись, что булавок не видно, надел ботинок и затянул шнурки.

Теперь настал черед ранения. Максим посмотрел на окровавленную штанину. В таком месте пуля должна была задеть малоберцовую кость, расколоть ее и либо разлететься на осколки и остаться внутри, либо выйти в другом месте – возможно, даже боком или задом, учитывая, что стреляли патронами калибра 5,45х39, которые при попадании в тело кувыркаются и разворачиваются, оставляя на выходе рваные раны. Если бы под действием адреналина ему все же удалось убежать после такого – эректильная фаза шока творит чудеса, – сейчас его нога должна быть залита кровью, но крови мало. Может, ранение слепое?