Попаданка. Колхоз - дело добровольное

— Поговорить, — ответила я, да на краешек стула присела. Страшно было признаваться, но без поддержки господина Гририха, возможно, все мои задумки обречены на провал. Не потому что плохие, а потому что мне никто не поверит. Скажи сейчас вдовам, что из молока можно столько продуктов делать, они может быть и согласятся, но только не сейчас, а когда-нибудь позже. Даже Салина против переработки. Потому что не привыкли здесь к такому.

— Господин Гририх, — я сжала руки в замок, — мне очень нужно рассказать вам о себе. Но вы же знаете о проклятии его светлости? Поэтому я не могу говорить прямо, и буду только намекать вам. Это очень важно, потому что… это важно для колхоза, господин Гририх, для вдов в нашем поселении.

— Хорошо, Малла, — улыбнулся господин Гририх и ущипнул себя за мочку уха. Если бы не этот жест я бы никогда не заподозрила, что он волнуется.

— Вы помните, тот день когда я приехала к вам в поселение? — сердце колотилось в горле. А вдруг Оракул сочтет, что я преступница? Его величество ведь предупреждал меня, что нельзя говорить откуда я взялась в Гвенаре. Господин Гририх кивнул. — Я не из Хадоа, господин Гририх… Я не могу сказать вам откуда я, мне запретили это делать, но я не из Хадоа. И все, что я вам сейчас хочу рассказать уже существует. И колхозы тоже там раньше были.

Господин Гририх улыбнулся и ответил:

— Я знаю, откуда ты, Малла.

— Что? — удивилась я, — но как вы узнали?

— Мне рассказал его сиятельство, — господин Гририх отодвинул свой талмуд, — он просил присмотреть за тобой. Помочь, если будет нужно. И позвать его если ты начнешь тут куролесить.

— В смысле куролесить? — не поняла я.

Господин Гририх вздохнул, помолчал, а потом начал говорить тихо-тихо:

— Вы прибыли сюда месте с королевой. Только ты случайно, и раз ты оказалась вдовой, тебя отправили к нам. Спасибо Оракулу, ты оказалась весьма спокойной и разумной, чего не скажешь о королеве. Насколько я знаю, она хорошо потрепала нервы и королю, и его сиятельству, и всем остальным. Это не принято выносить за пределы дворца, и ты будешь молчать, Малла. А говорю я тебе для того, чтоб ты поняла, никто тебя без присмотра не оставлял и не оставляет. Его сиятельство пристально следит за тобой.

— Что? — сказать, что я удивилась, ничего не сказать. Этот негодяй следит за мной?! И господин Гририх, которого я приняла как родного, помогает ему? — как вы могли, господин Гририх, — прошептала я. Слезы жгли глаза. Я начала задыхаться и, вообще, мне захотелось сбежать куда-нибудь далеко-далеко, чтобы не видеть тех, кто меня предал.

— Это не я, Малла, — покачал головой господин Гририх, — в самом начале, да, присматривал, как и за всеми вдовами. А вот остальное… отказался. И я не знаю, кто именно следит за тобой, но это точно не я. И не Салина с Рыской, — добавил он, увидев, как шокировали меня его слова.

— Но… это же… — я хотела сказать, что это гадко и отвратительно, но не получалось. Слова застревали где-то в груди, и снова, как вчера стало жечь сердце. Больно-больно. Перед глазами помутилось, и я как сквозь вату услышала, как господин Гририх воскликнул:

— Малла?! Что с тобой?!

В этот момент дверь открылась, и в кабинет господина Гририха ворвалась аррова ведьма.

— Ох, и неугомонная ты, — подскочила она ко мне и сунула под нос кружку, — пей!

Я пыталась было оттолкнуть ее руку, но сил не хватало. И злобная бабка залила мне в рот свой горький отвар, который я вынуждено проглотила. Да что же такое?! Но зато стала отпускать эта страшная боль.

А ведьма рассмеялась:

— Сегодня ночью мы с сестрами придем к тебе и все расскажем. Жди.

И сбежала, прежде чем я смогла встать.

Господин Гририх сидел за столом с остекленевшим взглядом.

— Господин Гририх, — позвала я его. Мне стало страшно. Его сиятельство, ведьмы… что-то такое происходит вокруг меня. Причем я сама ничего не замечаю. Да я бы даже сейчас ничего не узнала, если бы не пришла к председателю со своими задумками.

— Малла? — отозвался он, — с тобой все хорошо?

— Да, все хорошо, — ответила я. Кажется, он ничего не помнит… Я подумаю об этом позже… Сделала глубокий вдох, выкидывая из головы все страхи, мне нужно рассказать господину Гририху о своих мыслях.

— Господин Гририх, скажите, а вы знали, что Дайра дочь Великого Мастера?

— Нет, — сокрушенно помотал головой господин Гририх, — не знал… Не принято у нас у вдов интересоваться их прошлым. Как овдовела, так жизнь и закончилась. А здесь в поселении просто век свой доживают.

— Но это же неправильно. Это хорошо, если Дары такие, что сразу пригодились в колхозе. Как у Рыски или Салины… а вот Вилина, Дайра, Нана…

— Нана? — удивленно приподнял брови господин Гририх, — у Наны Дар?

— Я точно не знаю, — я села на стульчике поглубже и вжалась в спинку, — но ее отец Великий Мастер Устан…

— Ткач?! — ахнул господин Гририх, — а ты откуда знаешь?

Пришлось рассказывать при визит Наны вчера ночью… и про то как купила отрез ткани на ярмарке…