Попаданка с баяном

Вдруг, прямо перед нами блеснула ослепительная вспышка, из которой вышла Хильд. Богиня… эта маленькая хрупкая девушка никак не вязалась у меня с образом Хранительницы. Хильд была именно Богиней, той, древнегреческой, о которых написано столько историй и легенд.

Старшая сестра посмотрела на Архана с жалостью во взгляде, потом одарила презрением меня. Чем вызвано такое отношение я не поняла, но оказаться в центре именно такого эмоционального посыла было более чем неприятно. Кинув быстрый взгляд на Альва, Хильд склонилась над кричащей Адалиной, которая, словно боролась за место быть хозяйкой своего тела, и накрыла ладошкой лоб своей невестки. Мне показалось, что от Ады пыхнуло какой-то тенью. Такое можно увидеть в банях, где есть печи, в которых часто трусят сажу, чтобы не угореть в момент посещения оных.

Темная дымка с громким хлопком развеялась по телу Адалины, и девушка замолкла, резко открыв глаза. Ада была напугана.

— Все хорошо. Ты — это ты, — улыбнулась Хильд, помогая девушке подняться. Альв отмер, и бросился к своей жене, крепко стиснув ее в объятьях.

Рука на моем плече напряглась, и я посмотрела на встревоженного Архана, чей взор был устремлен на старшую сестру, которая с недовольством глядела на меня.

— Хильд, позволь тебе напомнить, что ты больше не Верховный Хранитель Ниссы, — сквозь зубы процедил Темный, прочитав мысли своей сестры. Было видно, что их смысл злил мою пару, я же продолжала оставаться в неведении, видя лишь, что меня не жалуют в них, и не понимая, что такого сделала этой «девочке»-Богине, чтобы она одаривала меня таким презрением.

— Брат, она недостойна тебя! — Выдала Хильд, а я задохнулась от возмущения. — Ада была готова пожертвовать собой, ради счастья Альва… при этом, даже соглашаясь потерять себя! Баянелла любила Светлого до такой степени, что помешалась на мысли о воссоединении с ним, пусть и в теле другой женщины… Эта же совсем не понимает, что ты готов сделать все, чтобы она осталась жива!.. чтобы она была счастлива! Неблагодарная…

— Слушай ТЫ! — Взбесилась я, выхватив руку из ладони Архана, надвигаясь на его сестру, которую боялись братья до сих пор, несмотря на перестановку «кадров» в их маленьком агентстве Хранителей. — Я адекватный человек, не привыкший нести на себе такое бремя, как смерть живого существа! Это ты виновата, что эта одержимая душонка раскомандовалась направо и налево, требуя свою пару! Какого черта ты вообще допустила это, — указала я на бледную Адалину, дрожащую в руках Светлого после пережитой боли, — если могла все исправить с Баянеллой с самого начала?! Почему не развеяла эту мерзавку сразу же, как только Альв сказал, что любит Аду?! Тебе по приколу смотреть на страдания других?!

— Я давала тебе шанс понять, насколько тебе повезло, смертное недоразумение! — У Хильд побелели губы от ярости, а руки сжались в кулаки, но мой градус ненависти был ничуть не ниже градуса этой стервы.

— Ты просто конченная сучка! — Я бы и в волосы вцепилась этой фифе, если бы Архан не дернулся в мою сторону, оттолкнув меня в сторону.

Проехав пару метров по гладкому полу, оглянулась. Возле стены, где я стояла, виднелся некрасивый отпечаток кляксы. Хильд же держала еще один пульсар в руке, подкидывая его вверх, мстительно прищурившись.

«Она хочет меня убить?!» — Страха совершенно не было, была лишь ярость и злость, что какая-то стерва, обладающая возможностями оказать помощь своим братьям, решила тут из себя Создателя корчить, взявшись проучить никчемную пару своего брата!

— Ах ты… — на мою злость Хильд лишь хищно улыбнулась, довольно наблюдая, как я, поскальзываясь, медленно встаю, предвкушая развлечение в моем лице.

Передо мной возник Архан, злой до жути. Перехватив меня за талию, мужчина прорычал:

— ХВАТИТ… — и закинул в черный портал, под разочарованный стон своей сестры.

Оказавшись на своем родном диване, стоящем на съемной квартире, застыла от ужаса.

«Он меня выкинул… ВЫКИНУЛ МЕНЯ!» — Если когда и посещало чувство обиды, то это оказались цветочки по сравнению с новой, никогда не испытанной прежде! Я разрыдалась от ярости и боли так громко, что из соседней квартиры послышались глухие удары в стену. Соседи требовали убавить звук своих страданий. Понимая, что остановиться не могу, залезла под подушку, продолжая выражать обиду не характерным для меня способом.

Когда прошло часов шесть, я поднялась с опухшим лицом и твердой решимостью вернуться на Ниссу обратно, и как можно скорее.

За окном стояла ночь. В квартире никого не было, но вещи мои и Никиты лежали на своих местах, что говорило о том, что брат никуда не съехал в мое отсутствие. Где он сейчас находился, в три часа ночи, было одному Богу известно, однако я надеялась, что Никитос в безопасности и полном здравии.

Сегодня была суббота… мне стало смешно. Именно в субботу я залетела в магический мир, лишенная выходного, а теперь возвращена обратно, словно в насмешку, чтобы насладиться воскресеньем перед тем, как на меня обрушатся разборки с администрацией музыкального колледжа.