Попаданка с улицы Грёз

Вечерний каботажный парусник уносит меня в соседний городок. Каюта третьего класса — крохотный пенальчик без окон с четырьмя койками до боли напоминающий советские купе, только грязное и вонючее. Тюфяк в подозрительных пятнах, выданный в качестве постельных принадлежностей, наводит на мысли о клопах.

Контраст с “восточным экспрессом” впечатляет. Лишнее напоминание как стремительно может измениться жизнь всего за сутки.

Ожидаю, что после бессонной ночи и сумасшедших эмоциональных качелей меня вырубит сразу, как лягу, но нет. Слишком вымотана. Такое дурацкое состояние, когда вроде и устала смертельно, а уснуть не получается.

Я лежу, уставившись в темноту, слушаю плеск волн за дощатым бортом и вспоминаю. Все, что вместили эти безумные три месяца.

Этот мир был жесток и щедр ко мне. Не играл в поддавки, но порой дарил удивительные подарки. Здесь я нашла новую жизнь, встретила друзей, учителя и любовь...

Нет, про любовь я пока думать не буду. Слишком больно.

Где-то на этих мыслях сон все же забирает меня в свои объятья.

Новый день всегда дарит новую надежду.

Я схожу в ближайшем городе и покупаю билет на поезд, идущий на восток. Колеса стучат, мимо проносятся дома и пашни, печаль сменяется предчувствием чего-то нового, интересного. Определенно план мессера сработал. Я оторвалась от погони, оставив и Аншлера, и инквизицию с носом.

В этих сладких иллюзиях я пребываю до безымянного полустанка, где покупаю газету у мальчишки-разносчика.

Кричащий заголовок на первой же странице: “Сенсация! Коварное ограбление в особняке Анри Аншлера! Похищен уникальный антиквариат!”

А чуть ниже под ровными строчками текста на меня глядит мой портрет.

Ну. не совсем мой. Сходство достаточное, чтобы привлечь внимание любого охотника за наградой. Но не настолько близкое, чтобы я могла обвинить рисовавшего в клевете. Всегда можно сказать, что воровка просто была похожа на Даяну Эгмонт.

По спине ползет противная ледяная капля. Сглатываю и украдкой вытираю вспотевшие руки об одежду, благословляя мессера за парики и грим.

И все равно находится в поезде становится резко неуютно. Кажется, что парень напротив посматривает на меня с хищным интересом. Да и та бабка у окна как-то подозрительно косится.

Схожу на полпути в крупном промышленном городе. Снимаю номер в недорогой, но приличной гостинице и только заперев дверь изнутри облегченно выдыхаю.

Тяжело жить с ощущением мишени на спине.

Отныне парики и грим — моя единственная надежда. Довольно хилая, надо признать. Я не мастер преображений, мои познания о косметике сосредоточены в сфере ее изготовления.

Но выхода нет, придется спешно учиться маскировке. Для начала использую созданное мессером зелье.

Результат... обескураживает. Прямо хоть мотиватор делай “ожидания и реальность”.

То ли Тайберг что-то напутал, то ли я неправильно поняла его инструкции, но вместо вполне органичного для этих мест светло-русого оттенка мои волосы наливаются красной медью.

Мне неожиданно идет этот цвет. Подчеркивает чуть смугловатый тон кожи и тонкие черты лица. Одна проблема — теперь без парика я буду пламенеть в любой толпе, подобно горящему факелу.

Вот дерьмо!

Попытка поправить дело с помощью покупных красок на травяной основе ситуацию не исправляет. Медно-красный не желает превращаться ни в русый, ни обратно в черный. Даже не тускнеет, хотя я трижды наносила и смывала различные средства. Кажется, избавиться от рыжины я теперь смогу только вместе с волосами.

Какое-то время я обдумываю вариант побриться налысо, но решаю оставить его про запас, как совсем крайний вариант.

Мда, мессер. Удружили вы мне.

В любом случае ясно, что из Эндалии надо бежать. Шесть лет скрывать свое настоящее лицо за париками и гримом, вздрагивать от любого пристального взгляда и обмирать от ужаса при виде полицейских я не готова.

Сменив монашеский балахон на платье горничной я отбываю на дилижансе в соседний город, где покупаю билет на поезд, идущий к границе с Тиверским княжеством.

Глава 41. Охотник на людей

— Встать. Суд вынес решение. Аренда собственности Даяны Эгмонт произведена с полного согласия ее действующего на тот момент опекуна и признается законной. Пилор Эгмонт, вы, как новый опекун Даяны Эгмонт, вправе разорвать контракт, вернув Хагену Бергу уплаченные им шесть тысяч либров.

Бывший магистр упраздненного ордена Искупления вскочил.

— Но ваша честь! Я в глаза не видел этих денег.

Судья покосился на него равнодушно.

— Согласно расписке деньги были уплачены и переданы в руки вашей дочери Даяне Эгмонт.

— Ложь! Фицбрук вместе с Бергами просто обобрали мою бедную девочку! — взвизгнул истец. И съежился, осознав ЧТО он сказал

В зале повисло гробовое молчание.

— То есть. я не это имел в виду.

Рой не спеша поднялся, еле сдерживая ликующую улыбку. На такой подарок от мерзавца он даже не надеялся.

— Это оскорбление. Из тех, что смывается кровью. Я сегодня же пришлю к вам секундантов, Эгмонт.

— Эй, я тоже хочу поучаствовать в развлечении, — оскалился сидевший рядом некромант.

— Этот крысеныш оболгал не только меня, но и мою жену.

Магистр сбледнул.