Попаданка с улицы Грёз

— Нет... я не это...

Резкий стук молотка перекрыл гудение зала.

— Слушание по делу “Эгмонт против Берга” окончено. Истец, ответчик, освободите помещение!

Уже в коридоре последовала довольно жалкая сцена, когда бледнеющий и потеющий Пилор вымаливал прощения. На лице магистра читался ужас — тучный и рыхлый, он и юности не отличался особыми бойцовскими талантами. И прекрасно сознавал, что не имеет ни единого шанса против инквизитора.

Рой выслушал униженные извинения и кивнул.

— Я приму их. При одном условии.

И озвучил каком именно.

Пилор покраснел от злости. Потом снова побледнел. Мелкие глазки воровато забегали.

— Я не могу! Моя девочка.

— Мне все равно какую сделку вы заключили с Аншлером, и что он вам обещал. Или мы сегодня же подписываем соглашение, или можете ждать секундантов. Я с удовольствием избавлю мир от вас, — ледяным тоном пообещал инквизитор.

Это не было правдой. Рой сильно сомневался в своей способности хладнокровно убить человека, даже такого подлого, как Пилор. Но блеф удался — магистр нервно сглотнул.

— Я. я согласен.

— Через час у нотариуса.

Наблюдавший за этим Тайберг скривился.

— Не знаю, что он тебе обещал, но ты мягкосердечный дурак! Мог бы избавиться от крысеныша и освободить девочку!

Рой покачал головой.

— У Пилора есть наследники, вместе с его имуществом они получат право распоряжаться жизнью Даяны.

Тайберг выругался, помянув законы Эндалии недобрым словом.

— И чего ты потребовал в качестве отступного?

— Пилор признает меня женихом своей дочери и передает все права на опеку Даяны Эгмонт. На этот раз навсегда.

Маг присвистнул, а потом расхохотался и восхищенно хлопнул Роя по плечу.

— А ты голова, парень! Даже не скажешь, что инквизитор.

Лорд Фицбрук криво усмехнулся. Удивительно, но похвала чем-то польстила. Тайберг никогда не скрывал своего невысокого мнения об ордене.

Он вообще мало о ком был высокого мнения, некромант сумевший пройти через смерть и вернуться к жизни.

Между ними сложились странные отношения. Уже не вражда, еще не дружба. Тайберг был нетерпим, резок на слова, поступки. И так демонстративно плевал на приличия, как не позволяла себе даже Даяна.

А еще он не уважал закон, и это постоянно заставляло Роя быть настороже. Жить в одном доме с Тайбергом было все равно, что жить с домашним леопардом. Постоянно помнить, что если зверь кого-то порвет, это будет твоя вина и твоя ответственность.

Разумеется, некромант чувствовал это отношение. И злился. Если бы не Катрин, которая сглаживала трения и умело гасила вспыхивающие споры, Рой бы не поручился за особняк на улице Грёз.

Катрин и понимание, что Даяна бы не одобрила их ссор.

Даяна... она была связующим звеном между инквизитором и четой Бергов. Причиной, по которой Рой до сих пор жил в этом доме. Причиной, по которой он ввязался в судебное разбирательство и решился на немыслимое для себя — на лжесвидетельство.

Да, это была благая ложь. Но разве не так становятся преступниками? Поначалу ради высшей цели, потом просто собственной выгоды. Где проходит граница, за которой ты перестаешь быть борцом за справедливость и превращаешься в себялюбивого мерзавца?

Ответов у Роя не было, и он решил довериться чутью. А чутье говорило: надо сражаться за то, что дорого тебе или твоим близким. Дом на улице Грёз был важен для его невесты и Рой боролся за него. Ради Даяны.

Именно его показания поставили точку в судебном разбирательстве. А теперь помогут навсегда вырвать девушку из лап Аншлера и его приспешников.

Завтра новость о помолвке между лордом Фицбруком и леди Эгмонт будет во всех газетах

— Рой позаботиться. И остается только надеяться, что Даяна прочтет ее, поверит и вернется в Арс, где Рой сможет защитить ее.

Если люди Аншлера не поймают ее раньше.

Я вздрагиваю, сдерживая желание нервно оглянуться. Всматриваюсь, уже в который раз в лица соседей.

Ничего примечательного. Крестьяне, работяги, мастеровые. Обычный контингент вагонов третьего класса.

Но чувство сверлящего взгляда не отступает.

Оно появилось в самом начале пути. Из-за него я даже сошла с предыдущего поезда. И постаралась запомнить всех, кто сошел вместе со мной. Ни один из них не купил билет на следующий поезд в сторону юга.

В зале ожидания вокзала моя тревога чуть улеглась, но вернулась с утроенной силой, стоило снова занять место в вагоне.

Плюнув на осторожность все же оборачиваюсь, чтобы увидеть за спиной те же усталые и безразличные лица. Ни одного знакомого.

Вот и гадай — это нервы шалят или меня действительно вычислили.

Со вздохом раскрываю газету.

И застываю с отвисшей челюстью, глядя на печатные строки.

“Лорд Рой Этельстан Фицбрук, единственный наследник герцога Истерширского счастлив объявить о своей помолвке с леди Даяной Эгмонт...”

Дальше идет подробное восхваление моих достоинств и пересказ истории с драконом. Ни слова о рабстве в борделе и судебном приговоре. Даже о том, что я приемная дочь не упоминается. Слова подобраны так, что после прочтения складывается впечатление, что я чуть ли не добровольно вызвалась сражаться с драконом, чтобы спасти родной город.