Попаданка в академии драконов 3

От мрачных мыслей отвлекают ощущения: я вдруг всем телом чувствую, как Арендар прижимается к двери с той стороны. Его магия, его сила окутывают меня. Есть в них что-то… успокаивающее.

Напряжение безумного дня ослабевает, и внутри будто складывается держащий меня стержень. Усталость наваливается невыносимая, я сползаю по двери, ослеплённая хлынувшими слезами, и сил нет их вытереть, руки не поднимаются.

Мы выжили…

Мы справились.

На нас напали вестники Бездны.

Академия почти разрушена.

А мы выжили.

Меня начинает колотить дрожь. Сначала мелкая, на кончиках пальцев, но всё сильнее и сильнее.

Дверь надо мной раскалывается, и тут же разламывается пополам до самого пола, под спиной вдруг образуется пустота, но выпасть не дают сильные руки.

— Лера, Лера, — шепчет Арендар, прижимая к себе, укачивая. — Лера…

Меня продолжает колотить, слёзы текут. Наверное, я выгляжу ужасно, но Арендар продолжает прижимать меня, укутывает крыльями.

— Тихо, тихо, — шепчет он.

— Мы выжили, — сквозь всхлипы бормочу я. — Мы ведь выжили, а могли умереть.

— Да, Лера, всё хорошо.

— Не хорошо, — вцепляюсь в его рубашку. — Культ…

— Всё хорошо, я тебя защищу, Лера.

Его старших братьев чуть не убили здесь, во дворце! Его самого чуть не убили! И теперь я среди них! Я теперь тоже цель! И дети, если мы до них доживём! Мне просто страшно.

* * *

Кругом тепло и мягко. Уютно. Я словно в норке. И в сумраке этой норки напротив меня сияют золотые глаза.

— Доброе утро, — шепчет Арендар, укрывший нас перепончатым крылом.

Стопы тут же щекочет шерсть — Пушинка ворочается. На просторной кровати Арендара и ей места вдоволь.

Приподняв руку, скольжу пальцами по тёплой перепонке.

— Ты всегда спишь с выпущенными крыльями?

— Закрывать любимую крылом — инстинкт. Крыло, конечно, легко пробить, но оно защищает от ветра, дождя и солнца.

А ещё крылом можно крепко к себе прижать — в этом я немедленно убеждаюсь. Арендар горячий, даже сквозь свою рубашку и мою сорочку, которую я вчера надела в перерыве между рыданиями.

— А теперь, — Арендар приглаживает мои растрёпанные пряди, — поговорим о твоих страхах и желаниях.

От смущения сердце сразу трепещет, дыхание учащается. В глазах Арендара ярче разгорается свет, струится из них протуберанцами, озаряя лицо, крыло, одеяло. Я слежу за маленькими вспышками, движениями золотых язычков. А Арендар следит за мной.

— Почему ты боишься? — Он пальцами касается моих губ. — Что тебя так пугает?

Помедлив, выдыхаю:

— Не знаю. Просто это так… Меня никто не трогал так, как ты, и это смущает, и это… я просто представить не могу, что может быть больше этого, что ты… увидишь меня обнажённой. Я даже перед докторами стесняюсь, а тут ты… мужчина… весь такой… с намерениями определёнными.

— Ясно, — усмехается он. — Будем привыкать друг к другу. И начнём с совместной ванны.

— Что?

Я только охаю, когда он подхватывает меня на руки.

— Оиии, — завистливо вздыхает Пушинка, а я с ней сейчас бы с радостью поменялась: пусть бы с ним купалась.

В ванной, дверь которой так и лежит расколотая, шипит и журчит вода. Свет в просторной комнате загорается сам. От ужаса всё внутри сжимается, вцепляюсь в шею Арендара, оглядываясь через плечо.

А в ванной-то пена. Причём густая. Выдыхаю. Осталось незаметненько нырнуть под неё, не засветив стратегические места.

— Не бойся, — Арендар ставит меня на тёплые плитки, медленно тянет вверх мою сорочку. И даже тактично смотрит в потолок. — Я не причиню вреда. Сейчас связь с моей стороны более чувствительная. Как бы я тебя ни желал, оказываясь рядом, слишком остро воспринимаю твои чувства.

— Да неужели? — придерживаю сорочку на груди.

— Да, когда ты смущаешься, я тоже начинаю смущаться. — Он смеётся. — Очень, очень сильно, совсем как ты. Смотри, даже краснею. Из ситуации два выхода: дождаться, когда связь заработает в обратную сторону и разжечь тебя своей страстью. Или приучить к себе, побороть смущение. Учитывая, что даже при образовании двусторонней связи твоё смущение может оказаться сильнее моего желания, я предпочитаю второй вариант. Так что снимай сорочку и залезай в пену, пока я не сгорел со стыда за то, что ты стоишь передо мной нагая.

Нырнуть под прикрытие пены? Через мгновение я сижу в ней по подбородок. В тёплой огромной ванной. Хорошо.

— А теперь закрой глаза, — смеётся Арендар, эхо смеха отдаётся под высоким потолком. — Смущаешь же…

Судя по его веселью, не очень. И не зажмуриваюсь, а отворачиваюсь, поглядывая на его отражение в уголке зеркала — так почему-то не столь стеснительно, как смотреть напрямую. Тело у Арендара восхитительное, как картинка в глянцевом журнале, каждая литая мышца — произведение искусства.

И это произведение искусства быстро исчезает под пеной и придвигается ко мне настолько плотно, что чувствую всё-всё, совсем всё!

— Итак, продолжим. — Арендар касается губами моего уха. — Что именно тебя смущает? Что пугает?

— Культ Бездны! А ещё вестники! И порождения тоже!