Попаданка в академии драконов 3

— Ты моя. Только моя. Артефакт тебя признал. И я знаю, что ты чувствуешь. Я боюсь тебя потерять, но не в объятиях другого мужчины.

— А ты самонадеянный…

— Ревность — удел неуверенных в своих силах и в партнёре. Я верю тебе. И верю, что могу стать для тебя центром Вселенной…

Это страшно звучит: чтобы кто-то стал центром всего… а если этот кто-то уйдёт, передумает, найдёт другой центр, разлюбит?

— …так же, как ты становишься центром Вселенной для меня, — шепчет Арендар и наклоняется.

От волнения у меня щекотно заходится сердце и наворачиваются слёзы.

— Не бойся, — шепчет Арендар, касаясь губами моих увлажнившихся ресниц. — Мы справимся с врагами и будем жить долго и счастливо, как обещают в сказках.

Это «мы» задевает что-то потаённое, отзывающееся во всём теле истомой и нежностью, и тайна моего особого дара, желание помочь быстрее расправиться с врагами наваливается невыносимой тяжестью. Прежде, чем тёплые родные губы успевают накрыть мои, шепчу:

— Арен, я должна…

Он вздрагивает, выпрямляется, крепче прижимая меня к себе.

— Пора на совещание.

Нас окутывает золотое пламя.

— Арен, где ты пропадаешь, мы же дого?.. — император осекается.

А мне очень, просто нестерпимо хочется покрепче уткнуться в грудь Арендара. Съёжиться и куда-нибудь исчезнуть. Мог бы не прижимать меня к себе так компрометирующе, что хочется провалиться сквозь землю. А надо повернуться и поздороваться. Вот бы ещё щёки хоть чуть меньше пекло.

— Есть новости из Пат Турина? — интересуется Арендар удивительно будничным тоном.

— Вестники Бездны уничтожены, часть культистов ушла, — отзывается Элоранарр.

Тихонечко вздохнув, поворачиваюсь к огромному столу в императорском кабинете.

— Добрый день, — как же мой голос убито звучит.

— Добрый, — роняет император.

Осторожно скашиваю взгляд и тут же его отвожу. Потому что в кресле рядом с нами, сцепив пальцы, сидит Элоранарр.

Глава 17

— Здравствуй, Валерия, — сухо здоровается Элоранарр.

Быстро глянув на его бледное до серости лицо, киваю в ответ. Пушинка, склонив голову набок, смотрит на недавнего врага пристально и беззастенчиво, так что хочется её одёрнуть. Но не шипит, даже шерсть не поднимает. Ощущение всеобщей неловкости такое явное, острое и усиливается. Умом понимаю, что никто, кроме самого Элоранарра, не знает, что он меня облизывал и целовал, но такое чувство, будто все это видели и сейчас об этом думают. Невыносимо хочется провести пальцами по скуле, убедиться, что там не осталось следа влажного прикосновения.

— Халэнн, — Арендар чуть поворачивается. — Проводи Леру к Заран, им есть чем заняться.

Элоранарр едва заметно кивает, и Халэнн, стоящая за его спиной, направляется ко мне.

— Я надолго, — поцеловав в висок, Арендар поправляет прядь моих волос. — Потом обсудим остальное.

Первый миг меня переполняет жгучее желание остаться, и я уже собираюсь об этом попросить, но вспоминаю о своей слабой ментальной защите и разочарованно киваю. Обида разъедает изнутри: то, что они будут обсуждать, касается и меня, а я не могу участвовать из-за неумения защитить разум.

— Удачи, — киваю я и выхожу следом за Халэнн.

Великолепие дворца меркнет во мраке моих мыслей.

— Можно ли быстро научиться ментальному щиту? — спрашиваю я.

— Да, но для этого нужно такое моральное перенапряжение, что пойти на это можно только в самом крайнем случае. У тебя не такое.

Её шаги в просторных коридорах не слышны, только шелест моего платья.

— Почему не такое? — Чуть прибавляю скорость, чтобы поравняться с ней, заглядываю в ничего не выражающее лицо.

— Нужно напряжение уровня слома личности. У тебя нет такой острой необходимости, достаточно просто не совать нос в политику. К тому же в роду Аран не принято посвящать женщин в проблемы такого толка, ваше дело — организовывать приёмы, ласкать мужей, улыбаться, дарить им хорошее настроение и детей.

Я не против таких занятий, но не когда всё ограничивается только ими.

— Получается, если бы у меня была достойная ментальная защита, мне бы всё равно ничего не рассказали?

— Нет.

Останавливаюсь.

— Но это же не справедливо! — произношу так громко, что эхо разбегается по золотым коридорам.

Халэнн тоже останавливается, но не оборачивается:

— Я не тот, с кем имеет смысл это обсуждать.

Она права, конечно. Вздохнув, делаю несколько шагов, и Халэнн тоже продолжает путь. Поравнявшись с ней, шепчу:

— Можешь поучить меня щиту?

— Нет. Это исключено.

Да, пожалуй, это подозрительно будет. Покусав губу, спрашиваю:

— Как Элоранарр? Арен сказал, он переходит на кабинетную работу, подробности выспрашивать я не решилась, но… выглядит Элоранарр очень уж болезненно.

На невозмутимом лице Халэнн проскальзывает непонятная эмоция, и голос чуть меняется:

— У него гаснет магический источник, для дракона это приговор, и пока Линарэн ничего с этим сделать не может.

Дыхание перехватывает, и на тяжело давшемся выдохе произношу:

— Как… печально.

— Поэтому можешь быть с Элоранарром любезнее и дружелюбнее, Арендар его не тронет. Только без явной жалости, пожалуйста, это оскорбительно.