Попаданка в сильфиду

В этот раз Бранлис все же слушается, поднимается на ноги и стоит в защитной стойке, тяжело дыша в ожидании. Орк с усмешкой двигается к нему. Разница между его ногами почти незаметна, но я могу оценить более короткий шаг, более скованное движение в колене. Он точно знает свою слабость, а потому старается ее компенсировать.

– Подожди, как только он сделает следующий шаг, атакуй справа… сейчас!

С моими подсказками Бран продолжает бой, и я шиплю про себя, когда он делает не то, что происходило в моем воображении. Он понимает и не понимает, я не могу донести в идеальной точности, да и его тело просто не в состоянии исполнить. Чем дольше длится бой, тем четче я понимаю возможности обоих противников, тем уже становится коридор возможностей, тем меньше шансов для выживания и победы…

– Ты мне доверяешь? – спрашиваю, наконец, увидев единственный шанс.

– Я бы уже умер, если бы не ты, – спокойно отвечает Бранлис, на его губах играет безумная ухмылка, на лбу кровь, а еще он ранен в левое плечо – легкая царапина, но он вполне мог лишиться руки. Я видела эту вероятность.

– Тогда делай все в точности, как я скажу.

– Да я и так…

– В точности! – обрываю я. – Иначе не выживешь.

– Да, – выдыхает он.

– Что ты говоришь, человек? Молишься своим Пустынным Духам? Не надейся, они слишком далеко и не помогут в пустыне, – смеется орк на своем наречии, которого Бран даже не понимает, обращаясь скорее к своим воинам, а не к сопернику. А вот я понимаю.

– Повторяй за мной: «Стихия Воздуха всюду, она несет на своих крыльях тотем моего племени, что выцарапает глаза Медведю», – произношу на нужном наречии медленно и разборчиво, чтобы Бран сумел повторить, пусть и с акцентом, но понятно.

– Ах ты тварь! – оскорбленно рычит главарь Медведей и, немного потеряв от оскорбления самоконтроль.

А дальше… в точности, как я видела в своем воображении. Два шага вперед, пригнуться, пропуская над собой огромный палаш, ударить под здоровое колено, выбивая равновесие. Рыча, орк успевает обратным движением вонзить лезвие своей сабли в бок Бранлису, но у рукояти оно не так остро наточено и застревает в прикрытой легким кожаным доспехом плоти. А вот человек вонзает свой меч орку прямо в грудь.

Бранлис толкает главу медведей от себя, и тот падает навзничь. Лис замирает перед ним стоя на одном колене. Над полем боя повисает такая тишина, что слышно, кажется, даже сердцебиение воинов.

– Не вытаскивай меч из раны, истечешь кровью раньше, чем окажут помощь, – велю я расчетливо и хладнокровно. – И забери у него колье.

– Что? – едва дышит от боли Бранлис.

– Подвеска с желтыми камнями: забери ее. Ты имеешь право, как трофей ее забрать. Забери! – почти рычу я.

Бранлис едва может двигаться, но все же, не вытаскивая чужого меча из своего бока, кое-как наклоняется и срывает кулон со множеством подвесок из осколков желтого камня со своего противника.

Орки вокруг будто только и ожидают этого: представители противников подхватывают их и растаскивают в сторону. Бранлису из бока вырывают палаш, тут же залечивают рану. Предводителя Медведей тоже оттаскивают в сторону и оказывают помощь. Выживет ли? Мне все равно.

У меня кружится голова, и картинка перед глазами пульсирует: то расплывается, то становится четкой.

/\/\/\

То, что случилось после того, как глава Медведей был выведен из игры, можно было назвать просто глобальной свалкой. Орки бегали, наскакивали друг на друга, племена сражались без стратегии, отряды то воссоединялись, то вновь рассыпались на части, и было уже совершенно непонятно, что происходит.

Мой взгляд следовал только за Браном, как-то фантастически отыскивая ее в этой свалке. Или не его, а колье, что он накрутил на свое запястье и так и продолжил носить. Мне казалось, что камни чуть светятся, будто привлекая меня, будто свет лампочки мотылька.

В конце концов Соколы проиграли Койотам, но было это уже в финальной битве, то есть можно сказать, что наше племя заняло второе место. Непобедимые Медведи заняли какое-то из последних мест – конкретно было непонятно, орки не считали, это просто сказывалось на их иерархии.

Уложив последних Соколов на траву, Койоты разразились каким-то странным лающим воем, а потом на Арену высыпали девушки – невесты этого года. Они несли с собой охапки цветов. Я удивленно огляделась и поняла, что опять веду себя как белая ворона, мне об этом никто не говорил, и я не успела сориентироваться. Халмир поспешил сорвать несколько цветущих травяных кустиков, похожих на медунцу – с мелкими белыми соцветиями, только пахли они свеже, будто орхидеями. Я тоже шагнула вперед на Арену, с содроганием переступая через рытвины, кровавые пятна, потерянные куски брони и одежды, что-то еще, о природе чего мне и думать не хотелось. Я одна из последних подошла к радостным Койотам где-то сбоку, стараясь не привлекать к себе внимание.

– Спасибо, красавица, – неожиданно откуда-то на меня вынырнул сам глава их отряда и буквально выхватил мой букет.