Попал по полной! (СИ)

Любовь и вера… Веры у Даньки целый воз, а вот с первым было слабовато. Любовь? Нет, скорее привычка. Он привык к тому, что Арий рядом, привык к ненавязчивому ухаживанию, и теперь ему остро не хватало Ария, а ночью — теплого дыхания в спину.

========== Часть 27 ==========

Близились выпускные экзамены, преддипломная практика и выпуск. Место для прохождения преддипломной практики Данька выбрал сам, хотя дядюшка усиленно «сватал» его в свою клинику, но работать под наблюдением дядюшки Данька не желал.

По распределению он попал в городскую королевскую лечебницу, но месту, где лечились богатые и респектабельные пациенты, Данька предпочел лечебницу при Храме. Ректор, подписывая Данькино направление, недоумевал: лечить нищих в бедной лечебнице? Это надо было быть извратом! Но своих суждений студенту не высказал. Пусть в данное время этот странный льер был вдовым, однако семья Янгов не отказалась, приняла его, так что он даже и не пробовал отговорить Янга-младшего.

Раф, узнав о месте прохождения практики, напросился к Даньке в напарники, вполне здраво рассуждая, что в этой клинике они получат намного больше практического опыта, чем в клинике льера Корина (не в обиду будет это сказано), или если они будут выполнять капризы богатеньких снобов в королевской лечебнице.

Ещё у Даньки был большой, просто огромный секрет от близких ему людей. Он не хотел, чтобы его отговаривали, обижались, а он знал: если кто-либо из близких узнает — уговоров не избежать. Даниэль Янг записался добровольцем на прохождении службы в одном из фортов Приграничья.

Работа в лечебнице помогала Даньке забыться — сосредотачиваясь на людских страданиях, он забывал о собственных. День за днем Данька лечил, не только применяя свой дар целителя, а чаще всего держа в руках скальпель. Думать на работе об Арие он не успевал, но дома тоска накатывала так, что Данька чуть не бросался на стены. И не помогало даже то, что он вынужден был заниматься хозяйственными проблемами. Порой Даньке казалось, что эти проблемы могут поглотить его полностью, не помогала даже помощь Рафа. Смотря на то, как Данька загоняет себя, Раф не выдержал…

Возле дома остановился пароконный экипаж. Данька, заметив его в окно, вышел на крыльцо. Ворота открылись, впуская карету во двор. Остановился экипаж у крыльца; дверца открылась, и на мощеный двор величественно выплыла Иветта Альмедо.

Данька от удивления чуть рот не раскрыл, а льера (ох, как Данилу хотелось назвать данную льеру донной из Бразилии, где много-много диких обезьян!) подошла к нему и, пристально вглядевшись в его лицо, сделала то, чего уж точно не ожидал от льеры Данька.

Она погладила растерявшегося парня по голове и сочувственно спросила:

— Устал?

От переполнявших эмоций Данька не смог произнести ни словечка, он только кивнул.

— Стеф! — зычно крикнула льера Иветта. Из кареты вылез толстячок и быстро подошел к льере.

— Даниэль, знакомься, Стеф — пока ты не вникнешь в управленческие дела, будет твоим помощником.

Данька помнил, как льера «одной левой» разрешила проблемы в дядюшкином поместье, и согласно кивнул головой.

Жизнь продолжалась.

***

Данька шел по слабоосвещенному проходу между корпусами лечебницы. Он был уставшим и выжатым как лимон. Последние три дня он не выбирался из лечебницы. Горел квартал кожевников. Что или кто виноват в пожаре он не вникал, но пострадавшие были.

Кожевенники не были зажиточной частью населения, и их всех везли в храмовую больницу. Обожженных было много, все работали на износ. Главный целитель разгонял уставших лекарей по домам, но они предпочитали отдыхать в лечебнице. Вот в такую каморку в соседнем корпусе и направлялся Данька. Попадаться на глаза персоналу не хотелось, поэтому, увидев двух нянечек с кипой свежевыстиранного белья, Данька нырнул за угол и притаился. До его ушей донесся разговор:

— Так жалко парнишку…

— Кого?

— Нового целителя.

— И не говори, такой молоденький и уже вдовец, — нянечка вздохнула, покрепче обняла кипу белья и продолжила: — Парень совсем исхудал, тоскует, видимо.

— А что не тосковать, в браке-то всего ничего, и вот супруга нет, но ничего, он хорошенький, долго один не будет…

Что ответила ей её товарка, Данька не услышал: нянечки завернули за угол. Он несколько минут приходил в себя, шипя от бессильной злобы. Добрые, какие добрые окружающие! Надо же, уже всю жизнь ему распланировали! Он оттолкнулся от кирпичной стены и, сутулясь, сунув руки в карманы, побрел в каморку

На третьи сутки ему остаться не разрешили — пришлось идти ночевать домой. Взволнованный слуга встретил Даньку у порога.

— Льер, вас там ждут.

Вопросительный взгляд Даньки заставил слугу поежиться.

— Вас ждет льер Янг.

Данька, не дослушав слова слуги до конца, ринулся в гостиную. Он с отчаянно колотившимся сердцем, которое выбивало «Вернулся! Вернулся!», распахнул двери и замер.

В кресле у камина сидел отец Ария.

Он опирался на трость, поставленную между ногами, и тяжелым, пронзительным взглядом несколько минут рассматривал Даньку.

— Льер! — Данил согнулся перед родственником в поклоне.