Попал по полной! (СИ)

— Я пришел по делу, — произнес льер сухим надтреснутым голосом.

«А то!» — пронеслось у Даньки в голове.

— Оспаривать завещание я не буду. Не к чему, — он помолчал и продолжил: — Ты теперь часть нашей семьи, надеюсь, не опозоришь!

Молчание тяжелое и такое осязаемое повисло в комнате.

Льер продолжил:

— Через год ты можешь найти себе супруга.

Что? Супруга? Видно, на физиономии Данила отразилась вся гамма чувств, потому что льер поморщился.

— Арий — тупиковая ветвь нашей семьи, ты после годичного траура возьмешь младшего, и никакого равного брака! Деньги должны остаться в семье, — льер стукнул своей тростью о пол.

Данька молчал. Льер тяжело поднялся с кресла и пошел к двери, бросив через плечо: «Провожать не надо!»

Данькина рука нашарила на столике бутылку с морусом (подобие коньяка), и он прямо из горлышка сделал несколько внушительных глотков, вытер губы рукавом, переждал, пока выпитое уляжется в желудке, и, грязно выругавшись, бросил бутылку в дверь.

— Значит, должны деньги в семье остаться?! А не пойти вам, уважаемый льер, куда подальше?! — он позвал слугу и приказал вызвать законника.

Ну-с, часть денег отправится на благотворительные нужды, хотя бы на ту же храмовую лечебницу, а остальное он отпишет незамужней племяннице Ария — уж эта льера найдет наследству достойное применение, а очередное супружество пусть катится вместе с льером «папой»! Довольно хрюкнув, Данька, не раздеваясь, рухнул на кровать и уснул.

========== Часть 28 ==========

«Время лечит» — это высказывание Данька сам неоднократно слышал, а теперь убеждался в его правильности. Боль и тоска как-то притупились. Может быть, это благодаря тому, что Данька часто ходил в Храм? Ещё там, на Земле, он слышал совет матери подруге, которая потеряла близких: «Маш, сходи в церковь, легче будет».

За не имением церкви Данил пошел в Храм, где проходила та, памятная ему служба по пропавшим.

Храм встретил тишиной. Данька привычно присел на пятки и, почти погружаясь в транс, смотрел на родовой огонь Янгов.

Язычки пламени трепетали, отрывались от камня, гасли и снова вспыхивали, танцуя. Один язычок пламени постоянно выбивался из общего танца. «Чей это огонек?» — подумал парень, машинально протягивая руку к «хулиганящему» язычку. Пламя ластилось к руке, как щенок: то ласково лизало, то убегало в общий огонь, но тут же выскакивало и опять нежно обхватывало руку — нежно, как это делал Арий. Вот сейчас, в данный момент, и пожалел Данька, что он мужчина. Был бы он девушкой, то у него от Ария был бы ребенок, а так… Как там сказал льер «папочка»: «Арий — тупиковая ветвь»?

— Арий, Арий, — шёпотом позвал огонек Данька. Огонек взметнулся и «лизнул» его в щеку. Из храма Данька вышел в твердой уверенности, что Арий жив, он просто не имел права пропасть, умереть, уйти в небытие потому, что Данька его ждет. Да, черт возьми, он дарил Даньке эти чертовы фецелии, значит, Арий должен вернуться.

Из Храма он шел в прекрасном настроении, его даже не испортила встреча с давними недругами с боевого факультета. Его намеренно толкнули, но в последнее мгновение Данька увернулся и не попал в руки другого боевика. Мысленно показав средний палец, он сбежал по храмовым ступенькам и бодро зашагал к лечебнице.

Руки привычно выполняли свою работу: перевязывали, «сканировали», лечили, а голова у Данилы была занята мыслями весьма далекими от лечебных дел, он думал о поведении огонька с родового камня Янгов. Была ли у этого огонька связь с Арием, или это все-таки нашептала Данькина паранойя? Завершение рабочего дня принесло для Рафа и Даниэля «сюрприз» — после работы всем практикантам необходимо было собраться в Академии.

«Что день грядущий мне готовит?» — вертелось в голове у Даньки, пока они добирались до Академии. А «грядущий день» приготовил для них приглашение в малый императорский дворец на бал выпускников.

***

Даниэль Янг выделялся в толпе выпускников. Он пришел на бал в темном костюме.

Как всегда Даньку подвело незнание всех тонкостей обычаев. Но для окружающих это не явилось шоком: многие ещё помнили сцену прощания в Храме и, видя красивого молодого человека в темном одеянии, только понятливо кивали головой — у младшего Янга продолжался траур.

Он и Раф неторопливо прогуливались по танцевальному залу, ожидая торжественного открытия церемонии. Раф вполголоса рассказывал Даньке о своей будущей супруге и передал ему слова отца: «Раф, я тебе говорил, что не буду против мужского брака, так что подумай!»

— Данька, представляешь, он все усиленно сватает мне тебя. А я, — он эффектным жестом поддернул рукав камзола, показывая помолвочный браслет.

— Угу, — буркнул Данил. — «…Но я другому отдана и буду век ему верна», так, «обритый рекрут Гименея»?

Раф уже привычно собрался спрашивать Даньку о смысле сказанного, как их со стороны спины обняли, и высокий девичий голос произнес:

— Мальчики, как я рада вас видеть!

***