Попасться на крючок

— Я спрятал их в шкафу вместе с моим плакатом Фарры Фосетт. — Это вызвало смех, но Фокс видел, что она всё ещё чем-то отвлечена. Ему потребовалась вся дорога по лестнице, чтобы убедить себя, что он не сделает хуже, если заговорит об этом. — Итак… — сказал он, открывая дверь своей квартиры и наклоняя голову в знак того, что она должна войти. Первая девушка, которую он привёл к себе домой. Ничего особенного. — Не хочешь рассказать мне, что тебя беспокоит?

Она прищурила глаза. — Ты пропустил всю эту историю с травмой головы?

— Определённо, нет. — Если он в ближайшее время не обработает порез антисептиком, то вспотеет через рубашку. — Но тебя беспокоит не это.

Ханна переступила порог его дома, заколебалась, словно собираясь признаться, потом остановилась. — Мне обещали мороженое и печенье.

— И ты это получишь. Я бы не стал тебя обманывать, Веснушка. — Он поставил её чемодан у своего маленького, двухместного кухонного стола, ища на её лице хоть какой-то намёк на то, что она думает о его квартире. — Пойдём.

Это была чисто его натура — отвлекать себя чем-то физическим. В одну секунду ноги Ханны стояли на земле, а в следующую он поднял её и усадил на кухонный стол. Он совершил это действие без раздумий. По крайней мере, до тех пор, пока её красивые губы не раскрылись от удивления, когда её задница ударилась о поверхность стола. Ощущение её талии задержалось на его ладонях, и тогда он точно подумал о том, о чем не должен был.

Отпрянув назад, Фокс резко прочистил горло. Он отошёл в сторону, чтобы открыть шкафчик и достать свою синюю металлическую аптечку. — Говори.

Она тряхнула головой, как бы прочищая её. Затем открыла рот и снова закрыла его. — Помнишь, я говорила тебе, что хочу больше самоутверждаться на работе?

— Да. Ты хочешь перейти на саундтреки.

Она рассказала Фоксу о своей мечте составлять списки песен для фильмов прошлым летом, а именно в тот день, когда они вместе отправились на выставку звукозаписи. Фокс помнил каждую мелочь того дня. Всё, что она говорила и делала. Как хорошо было с ней.

Осознав, что смотрит в пространство, вспоминая, как её изящные пальцы перебирали стопку пластинок, он смочил ватный шарик антисептиком и подошёл ближе, замешкавшись лишь на секунду, прежде чем откинуть волосы с её лба. Их взгляды встретились и быстро разбежались. — Ты будешь плакать, когда будет больно?

— Нет.

— Хорошо. — Он промокнул рану ватой, его нутро сжалось, когда она с шипением вдохнула. — Итак? Что случилось с созданием саундтреков? — проговорил он, чтобы отвлечься от того, что причиняет ей боль.

— Ну… — Она вздохнула с облегчением, когда он убрал промокший ватный шарик. — Я вроде как прославленный крепостной в производственной компании. Когда возникает задача, а никто не хочет её выполнять, они вызывают меня, как Битлджуса[3].

— Я не могу представить тебя в роли чьей-то крепостной, Ханна.

— Это по собственному желанию. Я хотела изучить индустрию, а потом работать по собственным заслугам, понимаешь? — Она смотрела, как он разбирается в перевязочной секции своего набора. — Мы были почти в Вестпорте. Я подумала, что эта поездка может стать моим шансом… пофлиртовать с более высокой должностью. Я как раз собиралась спросить Сергея и Бринли, могу ли я понаблюдать за процессом создания звуковой дорожки, и тут Ханна грохнулась.

— О, Веснушка.

— Да.

— Так ты вообще не успела спросить?

— Нет. Возможно, это был знак, что я не готова.

Фокс фыркнул. — Ты родилась готовой к созданию саундтреков. У меня есть семь месяцев текстовых сообщений, чтобы доказать это.

При упоминании об этих сообщениях их взгляды столкнулись, и на её щеках просыпались розовые пятна. Покраснение. У него на кухонном столе сидела красная младшая сестра девушки его друга. Господи Иисусе. Прежде чем он успел протянуть руку и проверить температуру этих пятен кончиками пальцев, он вернулся к сортировке бинтов.

— Хорошо, — сказал он. — Одна упущенная возможность. У тебя будут ещё, верно?

Ханна кивнула, но ничего не сказала.

И продолжала молчать, пока он наносил Неоспорин на её порез и накладывал маленький пластырь, разглаживая его большим пальцем.

Не наклоняясь, чтобы поцеловать её, когда они были в нескольких дюймах друг от друга, он чувствовал себя чужим. Подходил ли он когда-нибудь так близко к женщине, кроме своей матери, без намерения сомкнуть их рты? Перелистывая свои воспоминания, он не мог назвать ни одного случая. С другой стороны, он не мог вспомнить все случаи, когда целовал женщин. Не с какой-либо ясностью.

Он бы вспомнил, как целовал Ханну.

Нет, блять, не вспомнишь.

Хватая, Фокс собрал обёртку от пластыря и открыл нижний шкаф, чтобы смахнуть её в мусорное ведро. — Желание наблюдать не кажется мне большой просьбой, Ханна. Я уверен, что они согласятся.

— Может быть. — Она пожевала губу. — Просто… ты заметил женщину, которая шла с Сергеем?

— Нет, — честно ответил он.