Поперечный элемент

Сестры в ужасе услышали звук отодвигаемого половика, секунду спустя люк открылся, и над ними нависла отвратительная заплывшая от жира фашистская харя. Фашист заржал, увидев перекошенные от страха лица.

– Русиш швайне! Гриязные жьивотныи! Штей Ауф! Вштавайтье, свиние морды!

Ольга и Варвара Васильевна, скованные собственным страхом, с места сдвинуться не могли. Подошли еще двое.

– Хорст! – указал первый на женщин.

Тут же Ольге в платок вцепилась чья-то рука и с силой выдернула наружу, следом вытащили и Варвару Васильевну. Фашисты гоготали, рассматривая свою находку, крутили их туда-сюда.

– А вьот и вальенки! – забавлялся самый властный.

Фашист, который Хорст, полез в подпол в надежде найти какой-нибудь еды, но кроме полведра картошки, главного сокровища этой избы, которое женщины планировали растянуть до весны, ничего не нашел.

– Лжьивая свинья, – с отвращением глядя на Елену Филимоновну, прошипел самый властный.

В следующую секунду он пнул женщину в живот, отчего старушка, задохнувшись от боли, согнулась пополам.

– Раздевайсь, – приказал он, и остальные загоготали, увидев полный ненависти, исподлобья, взгляд женщины.

– Не надо, пожалуйста, – выкрикнула Ольга. – Я разденусь, я, не надо её…

– И ты раздевайсь, и ты! – указал он на перепуганных женщин. – Бьистро!

– Не трогайте их, прошу вас, – Ольга упала на колени и вцепилась фрицу в штанину, – я самая молодая, делайте со мной что хотите, не трогайте их, не надо…

Он ногой отшвырнул девушку.

– Штиль! Бьистро! – он кивнул двум другим, и те, переговариваясь на своем языке, довольные собой и своей властью, стали срывать одежду с сопротивляющихся пожилых женщин, нанося им удары и закатываясь в демоническом хохоте.

Самый властный уселся на лавку и нацелил автомат на Ольгу.

– Раздевайсь, русиш скот!

Чтобы показать серьезность угрозы, он испустил очередь в угол избы, почти нагие бабы завыли. Ольга затряслась, сжав зубы, стала снимать одежду.

– Штиль! – прикрикнул фашист на неумолкающих в стенаниях женщин. – Тьихо!