Поправка-22

– Там хоронят парня, которого убили в моем самолете над Авиньоном, – безучастно и нарочито размеренно объявил Йоссариан. – Его фамилия Снегги.

– Что, ты говоришь, с ним сделали? – почти беззвучным от благоговейного ужаса голосом переспросил Мило.

– Убили, – сказал Йоссариан.

– Ужасно, – с горечью пробормотал Мило, и его большие карие глаза наполнились слезами. – Бедный парнишка. Это просто ужасно. – Он закусил дрожащие губы и на секунду умолк, а когда заговорил снова, в его голосе звонко звучало неподдельное волнение. – Но будет еще ужасней, если столовые откажутся покупать мой хлопок. Что с ними стряслось, Йоссариан? Неужели они не понимают, как это гибельно для нашего синдиката? Неужели забыли, что у каждого есть пай?

– А у мертвеца из моей палатки тоже есть пай? – желчно спросил Йоссариан.

– Разумеется, есть, – щедро откликнулся Мило. – У каждого в нашей эскадрилье есть пай.

– Его убили до зачисления в эскадрилью, – сказал Йоссариан.

– Прекратил бы уж ты меня травить этим проклятым мертвецом из твоей палатки, – обиженно нахмурившись, возмутился Мило. – Сколько раз тебе повторять, что я тут ни при чем? Мне бы вот выбраться из беды с огромным урожаем никому не нужного хлопка, который я закупил на корню. Ну откуда мне было знать, что рынок затоварится? Я и слова такого – затоварится – тогда не знал. А стать монополистом на международном рынке удается очень-очень редко, и меня следовало бы назвать круглым дураком, если б я упустил эту возможность. – Мило невольно проглотил сокрушенный стон, увидев, как шесть гробоносцев осторожно вытащили из машины «Скорой помощи» простой сосновый гроб и аккуратно поставили его на край глубокой, как узкая рана, ямы в красноватокаменистой земле. – А теперь я не могу продать его ни на грош, – простонал, чуть помедлив, он.

Йоссариан остался равнодушным и к утратам Мило, и к театрализованному ритуалу погребения. Голос капеллана, стоявшего у могилы, доносился до него будто невнятное, почти неслышное и даже словно бы призрачное бормотание. Йоссариан узнал долговязого майора Майора и, как ему показалось, майора Дэнби, который беспрестанно вытирал платком лоб. После стычки с генералом Дридлом его непрерывно трясло. Две шеренги безжизненных, будто деревянные чурбаки, солдат замерли полукругом вокруг троих офицеров, а четверо могильщиков в полосатых робах лениво отдыхали, опираясь на лопаты, возле отвратительной медно-красной кучи свежевырытого грунта. Йоссариану почудилось, что поднявший голову капеллан испуганно посмотрел ему прямо в глаза; потом капеллан скорбно прижал большой и указательный пальцы к провалам глазниц, провел по лицу пальцами до подбородка, опять мельком глянул на Йоссариана и, опустив голову, приступил к завершающему – самому патетическому, как понял Йоссариан, – этапу похоронного обряда. Когда он замолчал, четверо могильщиков осторожно опустили на канатах гроб в могилу. Мило трясла крупная дрожь.

– Я этого не вынесу! – страдальчески возопил он и отвернулся. – Я не могу спокойно наблюдать, как они губят мой синдикат. – Он возмущенно заскрежетал зубами и негодующе затряс головой. – Если б эти предательские столовые имели хоть каплю верности, они покупали бы у меня хлопок до посинения, до черноты в их бесстыжих зенках, чтобы спасти синдикат. Они развели бы костры и сожгли все солдатское белье, всю летнюю форму – лишь бы увеличить спрос. А им пальцем пошевелить лень. Йоссариан, умоляю тебя, доешь мой хлопок в шоколаде – может, он теперь покажется тебе на диво вкусным.

– Смирись, Мило, – небрежно оттолкнув его руку, сказал Йоссариан. – Люди не могут питаться хлопком.

Лицо у Мило хитрецки заострилось.

– Да это же вовсе не хлопок, – льстиво забормотал он. – Я просто пошутил. Это хлопковый шоколад. Попробуй, и ты убедишься, что так оно и есть.

– Ох и лгун!

– Я никогда не лгу, – с достоинством приосанился Мило.

– Сейчас, например, лжешь.

– Я никогда не лгу без крайней нужды, – отводя глаза и суетливо помаргивая, залебезил Мило. – Эта штука даже вкуснее, чем обычный хлопковый шоколад, честно тебе говорю. Она изготовлена из натуральнейшего продукта. Йоссариан, ты должен подать людям пример, чтобы они стали есть в столовых, что им дают. Ведь египетский хлопок – самый высококачественный хлопок на всей земле!

– Высококачественный, да несъедобный, – уперся Йоссариан. – Людям станет от него плохо. Почему ты сам-то не питаешься хлопком, если он у тебя такой качественный?

– Я пробовал, – уныло признался Мило. – И мне стало от него плохо.

Издали кладбище казалось желтовато-зеленым, словно вареная капуста. Через несколько минут капеллан отступил от могилы, и полукольцо солдат распалось, будто разъеденная ржавчиной цепь. Все неспешно и безмолвно двинулись к стоящим возле ухабистой дороги машинам. Капеллан, майор Дэнби и майор Майор шагали, опустив головы, словно отщепенцы, к своим джипам, причем каждый держался на расстоянии нескольких шагов даже от двух других офицеров, как бы охраняя свое добровольное одиночество.

– Все кончено, – объявил Йоссариан.