Популярная христологмя. Т. 2

Его истолкование Торы, в полном соответствии с его замыслом, вело к упразднению её и всех её заповедей и допускало нарушение всех её предостережений. Мудрецы наши, благословенна их память, разгадали его замысел прежде, чем он достиг широкой известности в народе, и поступили с ним так, как он того заслуживал.

Спустя немалое время после его смерти возникла религия, основоположником которой его считают.

Она распространилась среди сынов Эйсава, об обращении которых он сам и не помышлял. «– (Рамбам. Послание в Йемен, или Врата Надежды. ч. 1)

С точки зрения иудаизма, в Ветхом Завете (Танахе) главным критерием прихода Мессии является изложенное в пророчестве Исайи:

«И перекуют [все народы] мечи на орала, и копья свои – на серпы; не поднимет, меча народ на народ, и не будут больше учиться воевать» (Ис.2:4)

 «Притеснителя не станет, грабёж прекратится, попирающие исчезнут с земли» (Ис.16:4)

Поскольку вскоре за проповедью Иисуса последовало разрушение храма и рассеяние евреев, евреи не могли признать Иисуса Мессией в традиционной для иудаизма интерпретации.

 С точки же зрения христианского богословия, окончание войн будет последствием второго пришествия Мессии, (т.е. при своём Втором пришествии Иисус выполнит еврейские пророчества о Мессии) в то время как после первого прихода должны быть войны, разрушение Иерусалима и Храма и утверждение нового завета (на основании Дан.9:26,27).

Разрушение Иерусалима и Храма римлянами в 70 году, вскоре после распятия Иисуса римлянами, возникновение христианства как религии Нового Завета, рассматривается христианами как исполнение цепи пророчеств Даниила (Дан9:25—27) о Мессии:

25. Итак знай и разумей: с того времени, как выйдет повеление о восстановлении Иерусалима, до Христа Владыки семь седмин и шестьдесят две седмины; и возвратится [народ] и обстроятся улицы и стены, но в трудные времена.

 26. И по истечении шестидесяти двух седмин предан будет смерти Христос, и не будет; а город и святилище разрушены будут народом вождя, который придёт, и конец его будет как от наводнения, и до конца войны будут опустошения.

27. И утвердит завет для многих одна седмина, а в половине седмины прекратится жертва и приношение, и на крыле [святилища] будет мерзость запустения, и окончательная предопределённая гибель постигнет опустошителя».

 Иудаизм считает такое понимание Даниила (и особенно вписывание в текст Книги Даниила, жившего за пять столетий до н.э., имени "Христос") ложным."Христос" переводится как "машиах", то есть "мессия" ("помазанник", "царь Иудейский"), поэтому не является личным именем Иисуса и может быть применено к любому еврейскому царю, в том числе к ожидаемому иудеями Мессии».

Так, может, пришло время начать называть Иисуса Христа его настоящим именем и титулом: Йешуа Машиах?

Как его называли самые первые ученики и последователи!?

В русской литературе была уже предпринята такая попытка российским писателем М. Булгаковым в его романе «Мастер и Маргарита»

Но и это не все об Йешуа Машиахе. Тайной и до настоящего времени остается его внешний облик.

Творцы христианского учения (Апостолы, их первых 12) и самые ранние христианские писатели не оставили никаких описательных изображений внешности Иисуса Христа.

По их мнению, описание земного облика нарушало бы в их представлении божественную природу Спасителя.

Однако позже бывшие язычники, уверовавшие в Бога, стали создавать изображения для поклонения.

Отец церковной истории Евсевий Памфил на рубеже III—IV веков, рассказывая о виденной бронзовой статуе Христа и неодобрительно отзывается о первых иконах:

«Я ведь рассказывал, что сохранились изображения Павла, Петра и Самого Христа, написанные красками на досках.

Естественно, что древние привыкли, особенно не задумываясь, по языческому обычаю, чтить таким образом своих спасителей.»

В IV веке христианство стало государственной религией Римской империи, её идеология сместилась в сторону от ветхозаветного канона, описывающего Мессию Христа как принявшего на себя, в том числе внешне, все язвы человечества, в сторону прославления одухотворенного прекрасного образа Спасителя.

 Римский философ Цельс в своём сочинении «Правдивое слово» (2-я половина II века) среди критических высказываний в адрес христианства бегло упоминал и о внешности Иисуса:

«Раз в теле [Иисуса] был дух божий, то оно должно было бы резко отличаться от других ростом, красотой, силой, голосом, способностью поражать или убеждать; ведь невозможно, чтобы нечто, в чём заключено больше божественного, ничем не отличалось от другого; а между тем [тело Иисуса] ничем не отличалось от других и, как говорят, не выделялось ростом, красотой, стройностью.»

Ну и раз так-то у нас возникает и новый вопрос:

«Откуда же возникли христианские каноны в изображении И.Христа если нет достоверных данных о его внешности?

Историю создания первого портрета Иисуса Христа передал в легендарном виде один из последних Отцов Церкви Иоанн Дамаскин: