Популярная музыка из Виттулы

Тут народ нетерпеливо закричал, чтоб я ненароком не забыл о своих обязанностях в этой долине скорби, и я достал и откупорил следующую баклагу. Справедливости ради я старался наливать всем поровну, а Ниила следил, чтоб не жульничали. Веселье росло на глазах. Еще чуть-чуть, и народ стал оживленно калякать на турнедальском. Более всех разошелся Эркки - он ведь стал участником с милостивого позволения остальных, - вот он и принялся благодарить всех, поочередно жал руку каждому, пока Ряба не приказал ему заткнуться, а то сосредоточиться невозможно.

Как это обыкновенно бывает, хмель принес с собой самые неожиданные метаморфозы. Представитель Корпиломболо расцвел ясным солнышком и принялся отгружать скабрезные анекдоты о молодых училках. У юносуандца на лбу образовалась угрюмая складка - пошли рассказы о тридцатых годах, о том, сколько тогда в соседних деревнях было нацистов; участник из Терендё не сразу понял, на что ему намекают, а когда понял, стал с вызовом перечислять, сколько придурков живет в Юносуандо. Агнец из Лайнио, вмиг позабыв и кротость, и благонравие, предложил срезаться в покер по кроне на кон. Каунисваарец ехидно осведомился, с каких это пор лестадианцы из Лайнио играют в азартные игры. Муодослополец, состроив таинственную гримасу, поведал, что в его роду якобы не обошлось без французских королей, которые в восемнадцатом веке инкогнито посещали эти места. Участник из Торинена возразил на это, что, по его сведениям, Муодосломполо знаменито скорее своими кровавыми распрями и поголовным кровосмешением. Ряба в очередной раз велел им заткнуться - все тут же принялись хаять паяльских мажоров и всю эту модную белиберду насчет укрупнения районов, из-за которой некоторые "городские" невесть чего о себе возомнили.

Выпили еще по две кружки - страсти накалились. Правда, в доводах осталось мало логики и еще меньше членораздельности. Единственным, кто сохранял веселость духа, был участник из Корпиломболо. Он вдруг встал, попросил душевно извинить его за то, что выходит из игры, но ему вдруг стало невтерпеж - нет ли у нас в Паяле какой-нибудь подходящей телки без предрассудков? Эркки в подробностях нарисовал ему, как пройти к нашей престарелой математичке и, хитро подмигнув, пожелал счастливчику доброй охоты. Остальные решили, что неплохо бы схлестнуться, но для начала надо сходить до ветра и как следует разозлиться. Однако, опорожнившись, все вдруг стали мучиться столь нестерпимой жаждой, что нам с Ниилой пришлось срочно принимать меры.

Веки наползали на глаза. Языки набухали во рту. Бражные бздюхи наполняли комнату прокисшим болотным газом. Юносуандо и Терендё обменялись вялыми зуботычинами, упали друг другу в объятья да так и отключились. Муодосломполец при виде этой сцены дико заржал, потом схватил пустое ведро и блеванул. После чего громогласно потребовал продолжения чемпионата, но стал клевать носом и уснул. Каунисваарец презрительно хмыкнул - мол, ох уж мне эти новостройки.

Два новых захода. Участник из Лайнио не мог поверить, что до сих пор держится - ведь у него в роду все глубоко верующие, да и сам он пьет без году неделя, так что и во вкус не успел войти. Представитель Торинена, полагаясь на свою наследственность, начал считать всех пьяниц, которые были в его роду - успел насчитать пару дюжин, однако спекся, повалился на бок и остался недвижим.

Ниила втащил новую баклагу. Ряба и каунисваарец зыркнули друг на дружку словно два измочаленных боксера и выпили единым духом. Оставался еще участник из Лайнио да Эркки, который не тяготился соперничеством и, по-прежнему, пил больше из удовольствия. Ряба наполовину утратил способность говорить - из его уст теперь доносились только гласные. У каунисваарца в свою очередь возникли проблемы со зрением - пришлось ему прикрывать один глаз, а то он все не мог нащупать кружку. При этом он не преминул воспользоваться своим словесным превосходством и, издевательски, почти без запинки затянул песню паяльских забастовщиков. Тогда лестадианец из Лайнио посоветовал всем коммунистам катиться колбаской в их любимые сибирские снега и стал утверждать, что Ленин состоял в интимной близости со Сталиным и что Маркс наверняка бы присоединился к дружкам, не околей он к тому времени. И снова изумился, как клево, оказывается, грешить - давно бы уж начал, кабы знать заранее. После этого, на радостях, покойно прильнул затылком к стене и уснул, не помолясь на сон грядущий.