Попутчик

— И такие были, но в основном приезжали с карьеров и шахт. Горные инженеры. Понимаете? Старатели. Они работали в этой местности. Приезжали на месяц-два.

— Граждане Блока?

— Да, но были и из ОО. С обеих сторон.

Фальк слушал, как дождь барабанит в потолочное окно.

— Они привозили с собой других девушек? — спросил он.

— Да, я видела нескольких, — ответила она. — Их привезли сюда позже нас. Нас держали в разных местах.

Фальк вытащил свои антиблики, нашел нужный кадр и, поставив на паузу, передал их Тал.

— Узнаешь ее? — спросил он.

Тал выглядела странно с задранным подбородком и в антибликах, будто пристально смотрела на что-то прямо перед ее собой.

— Я ее не знаю.

— О'кей.

— Но я узнала мужчину.

— Да? — переспросил он.

Тал кивнула и отдала ему антиблики:

— Он иногда бывал тут. Один из клиентов.

Фальк надел антиблики и посмотрел на остановленный кадр, который показывал ей. Мгновение из ролика, снятого Смиттсом. Девушка, которая застрелила его, и крупный темноволосый мужчина пробираются, пригнувшись, в открытый люк «Пикадона». Со спины их освещает яркий белый свет. В следующую секунду они выпрямятся и направятся в сторону камеры.

— Это точно он?

— Да.

— Знаешь его имя?

— Нет.

— Он из Блока или ОО?

— Из Блока, — ответила Тал, — но притворялся, что из ОО. Акцента у него почти не было, но не настолько, чтобы не заметить. Примерно, как у тебя. Я догадалась, русский — для него не родной.

— У меня дополнительная программа к антимату.

— А что это? — спросила она.

Он помотал головой, давая понять, что это не имеет значения.

— Специально так сделали, чтобы его речь звучала на языке ОО.

— Я слышала, как Попа называл его деловым партнером. И еще кто-то сказал, что он с местной фермы. Его руки пахли удобрениями. Не очень-то приятно.

— А Попа чем занимался? Знаешь? Ну, кроме девочек, я имею в виду.

— Говорил, работает на складе горючего.

Она посмотрела на него:

— Сначала ты спросил меня об этой девушке. Почему?

Она стреляла в меня.

— Стреляла в тебя? — В ее голосе звучало недоверие.

— Это входное отверстие от пули. — Он указал на свое лицо.

Она подалась вперед и, прищурившись, внимательно рассмотрела рану:

— Там вошла пуля?

— Да.

— А как же ты до сих пор жив?

— Я оказался живучим.

Словно зачарованная, она придвинулась еще ближе:

— Больно?

— Да. Не трогай.

Она резко отпрянула назад.

— И не собиралась, — сказала она. — Никогда больше не коснусь мужчины.

Она поднялась и подошла к столу.

— Хочешь еще выпить? — спросила она. — Я выпью.

— Мне хватит.

— Что вообще происходит? — спросила она. — Перед вашим приходом мы слышали взрывы. А затем совсем близко подлетал вертолет.

— Идет война, — ответил Фальк. — Самая настоящая.

Фальк вышел в просторную гостиную. Вальдес дремал на одной из кушеток, с которой так и не сняли пластиковую упаковку. Бигмаус сидел на другой. Со стороны казалось, что он тоже спит, но тело его было напряжено и поза неудобная. Его кожа выглядела восковой. Фальк присел на корточки рядом, стараясь не потревожить его. Дыхание Бигмауса было поверхностным и тяжелым, а когда Фальк прислушался, то услышал где-то в глубине его груди нехорошее клокотание.

Снаружи темнело, и завеса дождя пропитывалась сгущающимся мраком. В окно он видел, как Раш и Прибен в сумерках двигаются вдоль дома туда и обратно, просматривая долину со стороны шоссе.

В кухоньке флигеля Милла зажгла в чашке свечу.

— Поставь ее подальше от окна, — приказал он.

Тал спала, сидя на скамье. Рядом с ней калачиком свернулась Ленка, положив голову ей на колени. Фальк прошел в их небольшую, неприбранную спальню и прикрыл за собой дверь.

— Клиш? — чуть слышно позвал он.

Ответа не последовало.

— Клиш?

На этот раз раздалось несколько отдаленных звуков — не то пару раз протрещал сверчок, не то проквакала лягушка.

— Клиш?

Он сел на незастеленную кровать. По-видимому, девушки спали тут все вместе, чтобы не замерзнуть. Чего только не накопилось вокруг кровати и под ней: огарки свечей, упаковки от продуктов, кое-что из грязной одежды. Были здесь и книги — книжки с цветными картинками, принесенные, как предположил Фальк, из детской наверху. Он поднял одну из них. В доме он больше нигде не видел книг, но догадался, что девушки выбрали именно эту, потому что в ней не было непостижимых глыб англоязычного текста, который мог бы встретиться в каком-нибудь романе. Надписи, сделанные обычным жирным шрифтом, поясняли интересные фотографии.

Он прочитал заголовок на обложке: «Наше большое приключение». Слова были напечатаны поверх изображения человека в скафандре Эры Первопроходцев, работающего за бортом космического корабля: он парил в невесомости рядом с модулем на околоземной орбите. Земля частично отражалась в слишком большом, чуть золотистом куполе его шлема. Он выглядел беспомощным, брошенным на произвол судьбы, словно раздутый утопленник в волнах морского прибоя. Красные буквы названия его космического агентства расцветали на груди объемного белоснежного скафандра. Тени были резкими, свет тоже резким, не хватало рассеяния, правдоподобности.