Попытка к бегству (СИ)

- Кано, ты чего? - забеспокоился Майтимо, зная, как остро и болезненно реагирует младший брат на любую жестокость и несправедливость.

- Все нормально, Нельо, - через силу улыбнулся тот, - давно не держал в руках арфу. А тут что-то вспомнилась одна песня, - и начал пробираться к сцене.

Слушатели, сидящие в зале, оживленно зашевелились - ведь сам Кующий Золото решил побаловать их песней. Макалаурэ не остановился на открытом пространстве, он взял табуретку и сел у камина, глядя в огонь, задумчиво обнимая арфу. В зале повисла полная тишина. Но вот наконец певец шевельнул пальцами, пробежался по струнам... И полилась тихая мелодия. Странная, незнакомая, удивительно ласковая, но чувствовалось, что эта ласковость рождена пережитой болью. Будто первая робкая улыбка после долгих и горьких слез. Слова были совсем простые, но они не имели значения, главной была музыка. Она обнимала слушателей и нежно укачивала, будто заботливая мать, растворяла все тяготы взрослой жизни в светлой печали, в бесконечной, всепрощающей любви...

В день весенний солнечный

Что-то грусть непрошеной

Гостьей нежеланною

В сердце пробралась...

Очень захотелось мне

Что-нибудь хорошее

Сочинить тебе, мой друг

И привет прислать!

Может быть, услышишь ты

Краткое послание,

Может, улыбнёшься вдруг,

Вспомнив обо мне...

Может быть, заветное

Сбудется желание...

И споёт малиновка,

Радуясь весне...

Майтимо старался не поддаваться нежному очарованию мелодии, чувствовал, что она ослабит волю, превратит стальной клинок его души в цветущую веточку черемухи... оставит беззащитным перед коварной злобой Врага. А он не имеет на это права, хотя бы ради братьев. Нельяфинвэ задумался, откуда Кано знает эту песню. Вспомнился какой-то праздник в Валиноре, тогда брат впервые исполнил ее на музыкальном вечере. Вроде бы его Ондхон научила. Что-то давно эта вечная странница не появлялась в его землях. Интересно, кто же она все-таки, полуэльдалиэ-полумайа, и чем занимается в Эндоре? Раньше она приносила принцам Нолдор советы Владыки Ульмо. Означает ли это, что Валар не совсем отказались от них? Может быть, есть возможность хоть что-то исправить? Но тут же на него снизошло понимание, что исправить ничего нельзя. Никакая доблесть не поможет сыновьям Феанаро в этой войне. Невозможно победить Стихию. Тем более, Стихию Зла с помощью ЗЛА. Они могут оттянуть свершение предначертанного, отсрочить, но не предотвратить. Проклятье настигнет их, и это неизбежность. Майтимо вдруг ясно почувствовал, что вот эти вечерние посиделки проходят в последний раз, а дальше все полетит кувырком. И ему предстоит провожать в Мандос всех, кого он любит, одного за другим. Боевых товарищей, друзей, братьев... И этого не избежать. Никак.

Неистовая боль пронзила все его существо, поднялась к губам. Сейчас она рванется безумным криком отчаяния, разнесется по всей Арде, долетит до небес, пробьет все барьеры, все слои Мироздания и зазвенит под сводами Чертогов Эру... Но Майтимо только крепче стиснул зубы, и молчаливый отчаянный вопль забился глубоко внутри, раздирая сердце в клочья, круша и перемалывая его сущность. На гордом спокойном лице принца нолдор не дрогнула ни одна черточка, старший брат, вождь и защитник для остальных, он всегда должен оставаться таким для младших, что бы ни происходило в его собственной душе...

А где-то на границе восприятия вдруг зазвучала музыка, незатейливая, но удивительно ласковая, до краев наполненная нежной, безыскусной, открытой любовью, пропитанная светом и юностью. Эта мелодия невероятным образом сплелась с криком отчаяния, рвущим душу Нельо, смягчила и приглушила боль... И стало возможно терпеть... Майтимо перевел дыхание, оглянулся на братьев - не заметил ли кто этого внезапного, неуместного приступа тоски? Для подобных мыслей и переживаний есть ночь и спальня с накрепко запертой дверью. Слава Эру, на него никто не смотрит, все слушают песню. Но что же это за песня?

Голос, не особо сильный, но приятный и выразительный, сыплет слова любви, будто хрустальные горошины:

...Ручей мой весенний искристый!

Цвет яблони белый, душистый!

Ночной соловей голосистый!

Луны свет волшебный, лучистый!

И другой голос, еще более теплый и ласковый, пронизанный всепоглощающей любовью и нисколько не скрывающий чувств, отвечает нежностью на нежность:

Единственный, светлый, любимый!

Ты радости луч негасимый!

Ты песенный звон серебристый!

Родник вдохновения чистый!

Оказывается, синдарский менестрель Линдир и его жена тоже решили принять участие в музыкальном вечере нолдор. Их музыка оказалась совсем не похожа на валинорскую, но в ней была своя прелесть, простая и безыскусная. Слушая песню, Майтимо подумал с тихой грустью, что нолдор совсем забыли, как это - просто любить и радоваться своей любви. Он закрыл глаза и позволил себе раствориться в ласковом тепле, разрешил потоку забытых чувств хлынуть в промерзшую душу... А голоса звенели:

Как птица весной в поднебесье,

Пою для тебя свои песни,

Любимым тебя называю

И счастья всем сердцем желаю!

Когда нелегко мне бывает,

Всегда о тебе вспоминаю,

Я знаю, что есть ты на свете,