Читаем Пора Познакомиться. Книга 3. Взросление (СИ) полностью

Она подбрасывает их вверх и ловит, при этом весело заливисто смеётся, я хочу побежать к ней, но словно стекло отгораживает место, где она находится. Она оборачивается, смотрит на меня и говорит-Мам, мне хорошо, я счастлива. Мам ты свободна, ты теперь свободна, не мучайся, помни мне хорошо!



И я проснулась. Мне стало как-то по другому, начала слышать звуки, ощущать себя и видеть окружающее. Всего проспала минут десять, а впечатление было что часов пять не меньше.

С этого дня начала реагировать на детей, правда желание общаться с людьми не вернулось, но хотя бы детей начала видеть и слышать и они воспряли духом, мама будто бы вернулась.


Глава 60. Спящие чувства.





Саша всё это время пытался оживить меня любовью, но у меня непонятное отвращение к самому действу, а он полагает что к нему. Я пытаюсь, как могу обьяснить, но он не верит. Сейчас, когда чувства вернулись в этом отношении ничего не изменилось.


Я делаю вид, что всё нормально, а сама с нетерпением жду, чтобы он оставил меня в покое и видимо, в какой-то из моментов, он это наконец-то понял. Что-то с психикой, но после того случая я не рискую идти к психиатру или психологу. Я больше не доверяю этим специалистам.



Однажды, то ли с целью проверить меня, то ли ещё почему, он просит:

Съезди к Витальке, попроси его с тобой переспать, чтобы ты снова родила девочку, Иришку.


Я отвечаю, что он наверное сошёл с ума, во первых для меня это противно, во-вторых второй раз так карта не ляжет, полной замены не будет, в третьих мне уже сорок лет, а значит здорового ребёнка я не выношу.


Он упорно не раз возвращался к этим уговорам, с тем же результатом. Приводит аргумент, что его мать родила в сорок и всё нормально. Отвечаю, что его мать не была так истрёпана жизнью ни физически, ни психически. Вижу не понимает.

Так и живём теперь, каждый в своём мире.


Бумаги свои я забрала из сейфа с работы и спрятала дома. У него уже начинался период озлобления и желания выпить. И он стал всюду лазить, всё перекладывать, переставлять, вроде занят делом. В итоге на антресоли он найдёт эти документы и уничтожит их. Но я об этом узнаю позже. А пока он снова начнёт выпивать, то есть наши спокойные, счастливые годы идут к закату. Пока выпивки редкие раз в две недели, но они уже есть.


В конце сентября позвонила Ирина, позвала выйти на лавочку на бугре, поговорить нужно.

С одной стороны идти не хочется, с другой человек просит. Пошла. У нас с ней заветная лавочка, сзади спортивной площадки подальше от подъездных кумушек. Я сначала полагала, что Ирина снова станет звать вернуться на почту, но оказалось она по личным делам.


У неё подруга ещё школьная была, у этой подруги старший брат. Этот брат ещё в школьные годы за Ириной ухаживал и так и не женился. А сама Ирина только в прошлом году развелась с мужем и разменяла жильё, вернее отдала ему комнату своей бабушки на Ленинском, доставшуюся по наследству, чтобы отселить его, выписать.


Вот ей сейчас нужен был совет. Сын у неё одноклассник Иринки, уже взрослый,работает на скорой и семью заводить собрался, а ей Алексей, брат подруги предложение сделал, выходить за него замуж, она и пришла спросить совета, как ей поступить и как с сыном быть. Я ей и изрекла:

Ирка не упускай своего счастья, дело к старости идёт, а не к молодости, сын самостоятельный, поймет всё правильно. Мать же тоже живой человек, а оставаться одной и потом себя клясть? Конечно решать тебе, но нужно не к подругам за советом идти, а с сыном напрямую откровенно поговорить и делать, как сердце подсказывает.

А она отвечает:

Мне и нужен был этот разговор, для того, чтобы увереннее себя почувствовать, верно я думаю или нет. Теперь понимаю, что мыслю верно.

Так ещё немного о разном поговорили, спросила, нужна ли мне помощь, я ответила, что справляюсь и разошлись.



Этот случай, как ни странно, казалось бы незначительный, поддержал меня, словно бы показав, что я ещё кому-то нужна, а это видимо самое основное в моей самооценке, чувствовать свою нужность, тогда у меня цель появляется и смысл жизни обретается. В общем спасибо ей громадное.



В октябре, в очередные выходные устроив банный день, я обнаружила у Вовы на спине множественные застарелые и новые синяки, маленькие и глубокие вмятины. Спросила у него, в чём дело и он сказал, что девочка с задней парты постоянно тычет его в спину ручкой. Стержень и оставляет вмятины и синяки от удара, она с силой бьёт.


Я спросила "за что", а он ответил просто так привязывается, я её не трогаю. Теперь я поняла откуда на Володиных рубашках полосы начерканные шариковой ручкой. Ведь видела при стирках, а так ни разу и не спросила. Всё мимо сознания проходило. Насколько же я не в себе была.



На понедельник как раз собрание было назначено, до этого я на собрания не ходила, игнорировала их, как и всё прочее, а тут и записи учительницы в дневнике о том, что мой сын самовольно встаёт на уроке и стоит в стороне от парты, не желая садиться, и чтобы я приняла к нему меры, обратили на себя моё внимание.



Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Раковый корпус
Раковый корпус

В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Ташкента. Там, летом 1954 года, и задумана повесть. Замысел лежал без движения почти 10 лет. Начав писать в 1963 году, автор вплотную работал над повестью с осени 1965 до осени 1967 года. Попытки «Нового мира» Твардовского напечатать «Раковый корпус» были твердо пресечены властями, но текст распространился в Самиздате и в 1968 году был опубликован по-русски за границей. Переведен практически на все европейские языки и на ряд азиатских. На родине впервые напечатан в 1990.В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века