— Не перебивай. Отец не закончил.
«Лучше бы выпороли…»
— Ты хочешь служить в гвардии. Но ты должен понимать, что это не только большая честь, но и большая ответственность. Небрежность, ошибка, глупая шутка, неумение видеть последствия каждого своего шага и каждого слова могут стоить очень и очень дорого. Так дорого, что по сравнению с этим жизнь или смерть одной маленькой девочки — ничто. Ты должен был понять это на примере последней войны. На примере Гюнтера Шайне. На примере самого Леонарда. Но не понял.
— Отец!
— И я не уверен, что ты…
— Прошу тебя, отец!
— Справишься с этой ответственностью. У нас с матерью — все. Можешь идти. И подумай хорошенько над тем, что я тебе сказал.
Ричард сполз по стенке, которую подпирал вот уже пятнадцать минут, и понял, что готов разреветься. От обиды. Словно пятилетний мальчишка, у которого старшие ребята отобрали велосипед. Да еще и в лоб закатали. И сказали, что настоящий чуд никогда не побежит жаловаться. Обидно? Да. Но сейчас винить и обижаться можно только на себя.
«Родители мне теперь не доверяют. Из гвардии, скорее всего, выгонят. Конечно, выгонят, ведь вчера половина Замка занималась поисками, все знают… Даже если отец… а отец мне не доверяет. И мать. И они правы».
Незаметной бесшумной мышкой в комнату проскользнула Лиза. Потрогала брата за плечо и, когда Рич поднял голову, радостно заявила:
— Я так и знала! Плакса!
«Да, для полноты картины не хватало только начать доказывать малявке обратное. Вот родители порадуются: их сын не только безответственный, но еще и идиот…»
— Плакса! Плакса!
Рич молча, не вставая с пола, подтянул к себе сестру и обнял. Девочка притихла. Немножко подумала, перебирая маленькими пальчиками волосы брата, и призналась:
— Я сказала маме, что сама виновата. Что ты уложил меня спать, а я ушла. Не расстраивайся, они обязательно тебя простят.
На другом конце города Катя тоже сидела на полу. И вдумчиво одну за другой удаляла из смартфона все фотографии красивого рыжеволосого паренька. Тут же стояла открытая бутылка вина и два наполненных бокала. Горела свеча, а шторы были закрыты. К алкоголю девушка не притрагивалась, ей просто нравилась атмосфера: как в романтичном французском фильме про любовь, где главная героиня в конце концов обязательно найдет свое счастье.
Рядом сидела Алиса. Она-то как раз была не против выпить — она успела поговорить с Виктором и, в отличие от подруги, знала всю историю.
Но Алиса не знала главного: к их дому уже ехали Малкавианы. Торопясь успеть до восхода…
Екатерина Бирман
Табу
Людской поток в метро не ослабевал, хотя час пик остался позади. Из-за небывалого ливня на улицах Москвы образовались жуткие пробки, люди хлынули в подземку, и в том числе — Злата, которая бросила своего «Тюленя» — темно-серую Honda JAZZ, — на парковке и отправилась в метро, спешить, толкаться и изредка поругиваться вместе с бурной пассажирской рекой, прижимая к себе сумочку и проклиная не вовремя случившийся ливень.
На перегоне «Площадь Ильича» — «Марксистская» пришло сообщение от шефа: встреча переносится на час. Злата в сердцах ругнулась и продвинулась к выходу. Только машину зря бросила. Оставалось зависнуть где-нибудь — поесть, выпить пару чашек кофе, а заодно окончательно проснуться. После расслабляющего двухнедельного отпуска на Ямайке организм никак не мог прийти в себя и вернуться в безумный московский ритм. Оказавшись на улице, девушка огляделась и направилась в кулинарию «У братьев Караваевых», которая в последнее время стала одним из ее излюбленных заведений. Доходов молоденькой колдуньи хватило бы и на обеды в хорошем ресторане, но сейчас Злата экономила: копила деньги на первый взнос за квартиру и все свободные деньги отправляла на банковский счет. А разница между обедом в ресторане и перекусом в кулинарии как раз и была теми самыми «свободными» деньгами. Девушка заказала кофе с молоком и омлет, уселась за крайний столик и принялась просматривать почту. Три письма от шефа, два от напарницы со сканами материалов, два от подружек с предложением сходить куда-нибудь, Весимир приглашает поболеть за него на турнире…