Порченая кровь

Прозвучали выстрелы. Чуд скосил глаза и увидел, что старуха сползает по сиденью, а на стекле позади нее видно пулевое отверстие. И трещины, в которых живописно расположились остатки мозга, куски костей. Седая прядь прилипла к спинке сиденья и колыхалась от едва заметного дыхания вентиляции. Масан стрелял снизу — под челюсть, и сидящий рядом со старухой чел застыл изваянием. На его брюках, в районе паха, медленно расплывалось пятно, и чуд поморщился — он считал подобное недостойным мужчины.

В соседних вагонах тоже стреляли.

Раймонд не знал, по какому принципу вампиры выбирают того, кому пустить пулю в голову. Запах крови будоражил Малкавианов, они то и дело скалились, втягивали носом воздух, и Раймонд опасался, что эти психи просто высушат всех, несмотря на то, что явно пришли сюда не за этим.

А за чем, интересно?

— Что, красавчик, хочешь быть следующим?

Чуд вздрогнул, когда его подбородка коснулась рука масана, — ледяные твердые пальцы, ощущение, что за кожу ухватился мертвец, — и посмотрел на него. Раймонд не ответил, и масан, смяв в ладони свои очки, ткнул его дулом в лоб. Алые зрачки вампира, расширенные от возбуждения, словно гипнотизировали чуда, но это даже не было Зовом — только животное желание хищника.

— Молчишь, тварь? А давай я тебе сейчас выпущу пулю в голову, а? Понравится? Чувствуешь себя очень крутым?

Раймонд сжал зубы так, что на скулах заиграли желваки, но не шелохнулся, несмотря на то, что страх постепенно заползал в разум.

— Сдурел!

Тычок под ребра от одного масана другому, чувствительный, откинувший того, что был с пистолетом, в сторону, заставил чуда медленно и незаметно выдохнуть. Оказывается, он не дышал все это время.

— Этот пацан — еще один наш подарок! — Второй масан схватил Раймонда за длинные волосы и притянул к себе, приставляя длинный серебристый клинок к горлу пленника. — Мы и не думали, что тут окажутся еще и рыжие! Теперь все пойдет по плану!

— Не дождешься, — процедил Раймонд сквозь зубы и тут же получил прикладом по виску. Пошатнулся и рухнул на пол, оставляя в руке масана несколько прядей волос и едва не попав носом в старческую ладонь мертвой челы.

— Слышали все? Кто будет плохо себя вести, тот — труп!

Раймонд не слышал. Он был без сознания.

* * *

Марина не сводила взгляда с рыжих прядей, которые один из террористов кинул на пол, и ощущала накатывающую дурноту. Она не ужинала, а обед случился достаточно давно. Марина вспомнила о том, что на объекте ей пообещали горячий шашлык (Вовка с дачи привез!), и от мысли о мясе Марину едва не вывернуло. Она прижала ладонь ко рту, пытаясь сдержать рвотные позывы, и тут же дернулась, когда на нее уставилось дуло пистолета.

— Что такое, крошка? Тебе не нравится наше шоу?

Мужчина наклонился к ней, и Марина увидела свое отражение в черных стеклах очков. Изо рта убийцы пахнуло кровью и чем-то неожиданно свежим, чуть ли не одуряюще-приятным. Марина покачала головой, быстро, испуганно, и тот отстранился, продолжая скалиться:

— Умница, крошка. Я тебя оставлю себе.

Марина отвела взгляд, не желая показывать панический ужас, охвативший ее при этих словах. Что-то ненормальное было в этом выражении и в этом террористе. Она не знала и не могла знать, как должны вести себя нормальные террористы (кино, ты насмотрелась этих чертовых фильмов, где обязательно появится герой и спасет тебя), но чувствовала, что эти — неправильные. Для кого они стреляли? Для кого они убивали других людей, если сразу же разбили все камеры?

Им весело.

Вот был простой ответ на все ее вопросы.

Этим тварям просто весело.

Они идут по вагону и смеются, нажимая на курок.

Бам!

Пуля влетает молодому студенту прямо в глаз, вдребезги разбивая стекло очков, и очки слетают с его головы, валясь под ноги другому мужчине в черном костюме.

Бам!

На пол валится молодая — Марининого возраста — девушка, и из-под нее расплывается лужа крови, но она сама еще дышит, судорожно скребет по полу ухоженными ногтями, а на спине пузырится кровь из пробитого легкого.

Бам!

Теперь это мужчина, совершенно седой, с небольшой аккуратной бородкой и в черном вельветовом пиджаке. Ему пуля попадает в горло, и он тоже умирает не сразу, а Марина смотрит и смотрит в его глаза, и ей наплевать на то, что один из террористов снова изучает ее тяжелым взглядом. Она хочет запомнить все, что происходит.

Когда убийца останавливается рядом с представительным седовласым человеком в костюме-тройке, Марина сжимает сумку, ожидая, что сейчас последует очередной выстрел. И террорист действительно поднимает пистолет, чтобы нажать на курок и еще раз повеселиться.

И вздрагивает. Потом скалится, оказываясь не в силах выпустить пулю и оторваться от взгляда серо-стальных глаз седого мужчины.

Бам!

Выстрел звучит совсем в другой стороне, и Марина отчетливо понимает — она сейчас видит то, чего не должна видеть.

И отводит взгляд.

* * *