Порочная любовь матери

Наталья легла, скинув на ходу халат, и мгновенно заснула, едва лишь голова коснулась подушки.

Алла подобрала халат, положив его на стул у окна, и прикрыла обнажённую Наталью покрывалом.

Часть седьмая. Дом

Наталья открыла глаза и жмурясь на солнечные лучики, сеющиеся сквозь ячейки шторы, потянулась, выгибаясь и сцепив в замок руки за головой.

Усталость, как рукой сняло.

Она села.

Андрея не было и Наталья, встав и накинув халат, вышла из комнаты.

Алла хлопотала на кухне, накрывая стол к завтраку.

— Выспалась? — улыбнулась она Наталье.

— А Андрей?

— Он спит ещё, умаялся мальчонка. И то сказать, целый день троих тёток ублажал, не всякий и мужик смог бы.

— Да в своей комнате я его уложила — ответила она на недоумённый взгляд Натальи — сама спала на веранде. На раскладушке ему тесно было б, неудобно.

— Посмотришь? — и она, пройдя в зал, осторожно приоткрыла дверь в другую комнату.

В комнате был полумрак, солнечный свет не пробивался сквозь плотную ткань штор.

Андрей спал, подтянув колени; зажав между ними левую руку и вытянув правую.

— Пойдём, картошки ещё наберу вам, яичек соберу, да прищепки и верёвку бельевую найду.

Бесшумно прикрыв дверь, женщины вышли на улицу.

— Берём тележку с Татьяной и на дорогу, к автобусу. Спасибо Серёже, он нам хоть мешки сам вытаскивает из автобуса и на тележку грузит — рассказывала Алла, отвечая на вопрос Андрея, где они покупают хлеб и вообще берут продукты?

— А хлеб мы не покупаем, сами печём.

— А зимой? Как вы зимой-то без отопления?

Алла улыбнулась — Ну, почему без отопления? Печки у всех есть. Опять же, с Татьяной, собираем с бабок деньги, едем в райцентр и покупаем машину дров и угля, а тут уже делим между собой. Бабкам побольше угля да дров, себе поменьше. Мы с Татьяной ещё сами дрова заготавливаем. На зиму хватает.

— Ох, засиделись мы у вас — Наталья встала — Спасибо Алла, пойдём домой, надо и нам своё хозяйство налаживать.

Алла проводила гостей до калитки — Вот завтра, как раз Серёжа должен привезти нам муку, сахар, крупы. Поможешь бабкам, Андрей?

— Поможет — ответила за него Наталья.

Они шли по улице и здоровались со старухами, сидящими на лавочках у заборов.

Сегодня дом уже не показался чужим, и они с упоением погрузились в хозяйственные хлопоты.

Сходили в тайгу и, высмотрев молодые деревца, срубили два на столбики для бельевой верёвки.

Выкопав ямки и, установив столбики, стали натягивать верёвку, а столбики наклонились. Андрей озадаченно смотрел на склонившиеся столбики.

Наталья усмехнулась — Подпорки нужны, а то всё наше бельё, так на траве и будет сушиться.

Андрей взял топор и сходил ещё раз в тайгу.

С подпорками столбики стояли ровно и, когда Андрей двумя руками взялся за верёвку и потянул вниз, столбики даже не шелохнулись.

— Ну, вот и славно. Бери ведёрко и за водой, я буду мыть полы, а ты пособирай малину. Коли завтра будешь помогать тёткам мешки возить, они с тобой должны рассчитаться натурой.

— …

— Да сахаром, дурачок!

Двусмысленность сказанного всколыхнула в памяти подростка вчерашнее и его потянуло.

Наталья смотрела на сына и у самой зачесалась пизда, и от Андрея не ускользнул её масленый взгляд.

И, не сказав ни слова, оба направились к дому.

Они раздевались друг перед другом и, как любовники, бросились в объятия друг друга.

Наталья лежала, раздвинув ноги и, захватив в ладони и, сжимая ягодицы сына, прижимала его к лобку и тёрлась, возбуждаясь встающим и твердеющим членом и когда, раздвигая губы, закаменевший член вошёл во влагалище, она закрыла глаза и отдалась чувствам.

Андрей двигался, подчиняясь ритму движений матери и смотрел во все глаза на её кривящийся, словно от боли рот, на красные пятна, покрывшие шею и декольте женщины и когда она, часто и прерывисто задышала, хватая воздух ртом он и сам ощутил вдруг, как удушливая волна наслаждения, от низа живота, плеснулась вверх и в следующее же мгновения выплеснулась спермой в лоно женщины и не сдержал стона, содрогнувшись всем телом, а она, с силой прижав его к лобку, выгнулась упруго и опала, с хриплым и протяжным стоном.

— В бане помылись, называется — тихо засмеялась Наталья, проведя пальчиком по коже на груди сына, лоснящейся от пота.

— Мам, ой, Наташ, а пойдём свою баньку истопим?!

— Истопим, вечером — и она встала с кровати.

— Ты куда, Наташ?

— Обед приготовлю, а ты поспи, если устал.

Андрей действительно ощутил усталость и даже некоторую апатию: казалось, что вместе со спермой истекла и энергия и, вытянувшись и расслабившись, он закрыл глаза.

Наталья почистила картошку и, растопив печурку, поставила кастрюльку с водой.

Вышла на улицу и присела на крылечке.

По небу бежали облака, дул ветерок и жара сегодня не ощущалась так сильно, как вчера.

Наталья засмотрелась на причудливые облака и незаметно погрузилась в воспоминания.

Она вспомнила, как впервые увидела различие в половых признаках мужчины и женщины.

Банька деревенская стояла на берегу речки, освещалась от дизель-генератора, а воду грел котёл, работающий на соляре.

Мужиков, сразу после войны не было, ну, окромя Фёдора, и кочегарили бабёнки по очереди.