Порочное создание

Быстро схватила телефон и разблокировала его, чтобы тут же, сквозь белую пелену ужаса и стыда, удалить сообщение. Удалила, но не успела выдохнуть с облегчением, когда в моих руках завибрировал телефон. «Вы удалили данное сообщение» гласила запись, а сразу после неё появилось полученное аудиосообщение.

— Твою же мать, — дрогнувшим голосом прошептала в тишину и никак не могла заставить себя прослушать сообщение. Интересно, насколько громок смех мужчины на аудиозаписи? Теперь уж он вправе глумиться надо мной. Сама дала веский повод, и остановить это казалось невозможным.

— Hallo, Никки, — услышала негромкий, сонный голос и быстро нажала на «стоп», стараясь унять неугомонное сердцебиение. Ещё чуть-чуть и оно выпрыгнет из груди, перепрыгнет через океаны и страны, доберётся до Германии и упадётся прямиком в руки мудака. Вобрала в лёгкие больше воздуха и включила запись:

— Ты слышала что-нибудь о часовых поясах? В Мюнхене сейчас третий час ночи, а мне, после прослушивания твоего охренительного голоса, навряд ли, удастся заснуть.

Чувствовала, как губы стремительно растягиваются в широкой улыбке и, не выдержав напора эмоций, счастливо рассмеялась. Вскочила с постели и, точно неугомонный ребёнок, заходила взад-вперёд по комнате, быстро набирая сообщение: «По крайней мере, сейчас ты обо мне думаешь» и следом: «Это приятно😊».

«Я думал о тебе каждую одинокую ночь…»

Громко фыркнула и вновь забралась на кровать, с головой накрываясь одеялом.

«Такую уж одинокую?»

Вместо оповещения о полученном сообщении, в моих пальцах завибрировал телефон, а на экране неожиданно появилась моя удивлённая физиономия.

Лихорадочно выбралась из запутавшегося одеяла и попыталась разгладить воробьиное гнездо на голове, чтобы по максимуму соответствовать человеческому виду. Входящий вызов настойчиво не сдавал свои позиции, а я не решалась ответить на видеозвонок, наблюдая через фронтальную камеру на свои опухшие от слёз глаза и красный нос. Может, если направить объектив на ложбинку между грудей, скрытых под чёрным бра, это компенсирует мой отстойный внешний вид?

— Ты не заснул? — поинтересовалась, когда ответила на звонок и увидела на экране до боли приятные черты лица, освещённые в темноте приглушённым светом ночника.

— Говори потише, — улыбнулся мужчина, голова которого покоилась на согнутом локте и покосился на вторую часть кровати. — Ты разбудишь блондиночку за пятьсот долларов в час.

Мои глаза негодующе сощурились, чем развеселили мужчину ещё больше.

— Переведи на неё камеру, — попросила, умом понимая, что сказанное мужчиной — шутка, но резкий укол в области лопаток оказался слишком болезненным. — Я, как маркетолог, обязана сопоставить цену и качество.

— Уж позволь мне оценить качество, — тихо рассмеялся Томас, но на моё счастье направил камеру поверх плеча, за которым скрывалась пустующая часть кровати. — Хотела бы присоединиться?

Подавила в себе грустную улыбку:

— Чтобы «после» ты ушёл? Перспектива не очень.

— Я у себя дома — уходить некуда.

В разочаровании застонала и откинулась спиной на кровать, удобнее укладывая под голову подушку. Мне до одури хотелось быть рядом с мужчиной, прижаться к его телу и вдохнуть любимый цитрусовый аромат. Но самое ужасное заключалось в том, что тысячи километров разделяли нас и не позволяли мечтам осуществиться.

— Кстати, маркетолог, — усмешка Томаса заставила меня принять деловой вид и выжидающе приподнять брови. — Как дела на новой работе?

В удивлении уставилась на мужчину и неверующе хмыкнула:

— Тебе, правда, интересно?

— Спрашиваю, значит, интересно.

— А-а, — коротко протянула и умолкла, не решаясь выложить реальное положение дел, но и ложь не спешила срываться с моего языка. — Мне нравится моя работа.

Ловко ушла от ответа, не солгав ни в едином слове. Однако потемневшие карие глаза, даже сквозь нечёткое изображение, не оставляли сомнений — тема не закрыта.

— Ты погрустнела, — заметил мужчина и тяжело вздохнул. — Видимо, не всё так хорошо, как хотелось бы. Никки, я не тот человек, который будет допытывать, так что, если не хочешь…

— Сегодня ко мне приходила Лина, — перебила мужчину и затараторила, вновь ощущая подступивший ком несправедливости. — Пришла поглумиться, представляешь? Говорит: «Кофе мне принеси!», будто я официантка и должна её обслуживать! Так, ещё шеф-повар меня возненавидел, когда предложила видоизменить новое меню. Ну, разве виновата, что его «Брускетта» нахрен никому не сдалась?

Постыдно шмыгнула носом и зарылась пятернёй в волосы на макушке, грубо сжимая в стальной хватке. До чего же противны вышеупомянутые люди! Даже привкус на языке, от произнесённых имён, вызывал тошнотворные позывы.

— Меня назвали конфликтным человек! Нет. Я, конечно, не божий одуванчик, но сегодня из меня сделали монстра какого-то! Свен вообще сказал, что проблема во мне!

— Так и сказал? — впервые за время моей пламенной тирады Томас нарушил молчание.