Порочный миллиардер

Я не могу удержаться и не напевать мелодию моего шедевра, когда вхожу в темную квартиру. Бросив сумку на огромный стол при входе, я беру в зубы блокнот и начинаю стягивать сапоги. Снаружи холодно, как в аду, и даже несмотря на небольшое расстояние, которое мне пришлось пройти от угла улицы, где я вышла из такси, до дома, я успела наступить на какую-то гадость, спрятанную под снегом, идущим весь день. А поскольку я забочусь об этих сапогах больше, чем некоторые люди о своих детях, – это одна из немногих дорогих вещей, которые я позволила себе купить, – я обещаю себе сейчас же вернуться и почистить их.

Я пересекаю гостиную, направляясь на кухню, и в этот момент в комнате загорается свет. И я вижу Крейтона, сидящего в кресле у камина.

Мне в голову мгновенно приходит сцена из тех фильмов, в которых подросток крадется в дом после комендантского часа, установленного его родителями. Они тихонько поджидают его в гостиной, а потом, при его появлении, включают свет. У меня никогда не было матери, которая бы потрудилась установить для меня комендантский час, не говоря уже об отце, так что когда я видела такие сцены в кино, я невольно испытывала чувство зависти. Бабушка была потрясающей, но она укладывалась спать в девять часов, а я слишком уважала ее, чтобы приходить домой позже полуночи, так что это был мой комендантский час, установленный мною самой.

Лицо у Крейтона мрачное, и он сердито спрашивает:

– Где ты, черт возьми, была?

Я замираю на месте при этом вопросе.

– Прости?

– Я сказал, где ты, черт возьми, была?

Я ошарашена его тоном. Это Крейтон ушел через пару минут после того, как привел меня в свой пентхаус, так что если кому и следовало бы злиться, так это мне. И, несмотря на то что это роскошное место, я не та девушка, которая будет бездельничать целый день. Он ничего не говорил о том, что я не должна уходить из дому.

Я пытаюсь отшутиться.

– Я тоже рада видеть тебя, мой дорогой муженек.

– Отвечай на вопрос, Холли.

Серьезно, почему он так зол?

– Я уходила. Мне нужна была гитара, так что я пошла и нашла ее.

– И ты не могла ответить на звонки?

Я бросаю взгляд на свою сумку. Я не помню, чтобы телефон звонил, и я точно не доставала его с того момента, как оказалась у Руди. Я смотрю на Крейтона, и чувство вины охватывает меня. Но оно быстро рассеивается, когда он вскакивает с кресла и направляется ко мне.

– Не смей выходить из дома, если я не знаю, куда ты направляешься.

Что?

– Прости?

– Ты меня слышала.

– Я не осознавала, что я пленница.

– Ты не пленница, ты моя жена.

– Очевидно, это одно и то же, – бормочу я, опуская глаза.

Я уверена, что если посмотрю на него, я испепелю его своим взглядом.

Он поднимает руку, и я отшатываюсь. Но он берет меня за подбородок и приподнимает мое лицо. Я вынуждена посмотреть на него, и я открываю рот, чтобы испепелить его уже словами, но он говорит:

– Я до смерти испугался, когда вернулся домой, а тебя здесь не было. У меня в голове крутилась тысяча возможных причин, пока я сидел здесь и снова и снова пытался дозвониться до тебя. Я подумал, что ты, возможно, сбежала.

Я моргаю. Его напряженный взгляд пугает меня.

– Сбежала?

– От меня.

Я закусываю губу. На его лице мелькает ранимость, но она тут же исчезает. Он снова мрачнеет.

– Не то чтобы это тебе помогло. Я выследил бы тебя. Ты нигде от меня не скроешься.

При этих словах я широко раскрываю глаза. Меня обдает жаром, потому что это слова собственника. Мне следовало бы возмутиться, но я не возмущаюсь. Я не привыкла, чтобы меня хотели. А это так соблазнительно.

– Я еще не покончил с тобой, – заключает он.

Но жар, охвативший мое тело, остывает, потому что я слышу не сказанное им слово «пока».

Я прижимаю блокнот к груди, пытаясь скрыть боль, пронзившую мое сердце. И стараюсь придать своему лицу невозмутимость, так как я не хочу, чтобы он знал, что я услышала это не сказанное слово. Не хочу, чтобы он знал, что меня это волнует. Потому что меня это не волнует.

Это временно, говорю я себе. Мы оба это знаем. Прими это. И живи дальше.

– Полагаю, это большая удача, что я тоже пока не покончила с тобой, – говорю я.

И это чистая правда. Я хочу получить от него как можно больше, прежде чем он отошлет меня прочь.

Крейтон, по-прежнему напряженный, поднимает другую руку и сжимает ладонями мои щеки. Я думаю, что он собирается наклониться ко мне и поцеловать меня, но он этого не делает.

– Где ты была, черт возьми? – снова спрашивает он, на этот раз намного спокойнее.

Меня охватывает разочарование. На самом деле я хотела, чтобы он поцеловал меня.

– Холли.

Мое внимание снова направлено на него.

– Я уже сказала, мне была нужна гитара. Так что я пошла и нашла ее.

Он убирает руки от моего лица, и я сразу же чувствую себя обездоленной. Мне следует поразмыслить над этим, но я не хочу.

– Черт. Я даже не подумал об этом.

– Это неважно. Я нашла маленький музыкальный магазин. И мужчина там был очень дружелюбным. Он разрешил мне играть, сколько я захочу.

Крейтон хмурится.

– Ты не стала покупать гитару?

Я поднимаю бровь.