Порог

В рубке царила тишина. Ксения повернула голову, посмотрела на Гюнтера. Потом на командира.

Валентин включил связь. Сказал:

– Прошу прощения, Прима. Но ведь это не важно и не имеет никакого значения. Верно?

– Я могу переместиться прямо сейчас, – сказала Прима. – И стереть вас вместе с этой реальностью. Вы еще не готовы ко входу в червоточину.

Мегер повернулась к капитану и сделала быстрый жест рукой – будто ныряя куда-то. Теоретически корабль мог уйти в червоточину без включения генераторов Лавуа. Несколько раз этот фокус удавался.

– Я знаю, – сказал Валентин.

– Улетайте, – сказала Прима после короткой паузы. – Вы заслужили право вернуться в правильную реальность.

Валентин коснулся пульта. Корабль, окутанный защитным полем, на мгновение засиял радужными огнями – а потом исчез.

В рубке «Твена», идущего по «кротовьей норе», командир Горчаков откинулся в кресле и закрыл глаза. Потом спросил:

– Ты знала, что Прима собирается нас уничтожить?

– Да, командир, – ответила Ксения. – Я знала. Простите. Но это стандартное правило.

– Понятно, – сказал Валентин. Помедлил. Повернул голову и посмотрел на оружейника, будто закрывая разговор с Третьей-вовне. – Спасибо, Гюнтер.

– Пожалуйста, – ответил Гюнтер. – Только я тут ни при чем. Мой пульт вообще был блокирован. Выстрел произвел корабль.

Валентин открыл глаза и посмотрел вверх. Зачем только аудиосистемы корабля программируют так, что голос искина идет будто бы с потолка? Каждый раз, заговаривая с компьютером, невольно задираешь голову к небу, будто молиться собрался…

– Марк, – сказал Валентин.

– Да, командир.

– Кто произвел выстрел по станции Ракс?

– Я, командир.

– Причина?

– Протонная эмиссия из центра станции. Аналогичное явление наблюдалось перед уничтожением моего двойника. С вероятностью в девяносто четыре процента…

– Марк. Уничтожение кораблей и станций членов Соглашения возможно лишь согласно коду безусловного подчинения.

– Да, командир.

– Тогда почему ты атаковал станцию.

– Простите, командир. Я не могу ответить.

– Ты не знаешь или не можешь?

– Не могу.

– Марк, код «песня».

– Принято. – Голос искина сразу утратил эмоции.

– Почему ты атаковал станцию?

– Протонная эмиссия…

– Тебе был дан код безусловного подчинения с разрешением атаки на объекты Соглашения?

– Я не могу ответить.

Мегер откашлялась и сказала со своего места:

– Командир, код не сработает, если предыдущий код прямо запрещает это. Можно утончить у Тедди, но насколько я знаю…

– Не будем пугать парня, – помолчав секунду, ответил Валентин. – Вы же понимаете, что нас сюда отправляли не случайно. Корабль, вероятно, был подготовлен.

– К тому же это спасло нам жизнь, – добавил Гюнтер. – Я бы не успел, простите. Мне кажется, командир, что профессия офицера специальных систем утратила всякий смысл.

– Я бы на твоем месте не спешил, – сказал Валентин. – Алекс, сколько до выхода?

– Восемнадцать минут, – сообщил навигатор.

– Хорошо. Как только мы вернемся в пространство, немедленно прокладывай обратный курс. Посмотрим, получилось ли у Примы.

Он встал, прошелся по рубке, разминаясь. Ксения неотрывно следила за ним взглядом. Валентин остановился, спросил:

– Хотите что-то сказать, Третья-вовне?

– Я готова понести наказание, – сказала Ксения.

Валентин пожал плечами:

– Наказывать вас не в моей компетенции. Как вы понимаете, мое мнение о вашей цивилизации не улучшилось, но вы были готовы погибнуть вместе с нами… что ж, теперь вам придется жить. Если очень хотите наказания – попросите старпома вас отшлепать.

Алекс нервно хихикнул и зажал рот рукой.

– Молодежь, – вздохнул Валентин.

* * *

Первый час после выхода из варпа прошел в суматохе и суете. Отказов систем не было, но инженеры вместе со всем экипажем проверяли каждую систему «Дружбы». Капитаны объявили по громкой связи, что корабль благополучно прибыл в систему Соргос и начал торможение. Это было более чем полезно – пусть в жилых отсеках пол поменялся местами со стеной, зато теперь по всем коридорам можно было свободно перемещаться. Да и неприятное покачивание прекратилось – на время торможения вращение жилого кольца было остановлено.

Братья-астрофизики и двое кис-планетологов оказались единственными освобожденными от проверок оборудования. Анге в какой-то момент прошла мимо наблюдательного отсека и поразилась царящему там шуму – казалось, что каждую минуту на глаза ученым попадается что-то удивительное. Планетологи уже обнаружили две планеты, причем одна, самая близкая, как и предполагали еще до старта, была кислородной и теплой. Астрофизики возбужденно спорили об аномальной радиоактивности фотосферы звезды… в общем, ученым было решительно не до банальных проверок техники. Наверное, пробей отсек метеорит и начни выходить воздух, ученые все равно не оторвались бы от своих спектрометров и телескопов.

Время от времени корабль слегка вздрагивал – это отстреливались из гнезд зонды. Часть из них будут следовать за кораблем, ведя наблюдения, часть выйдут на орбиту вокруг кислородной планеты, картографируя и изучая ее. Несколько займут стационарные орбиты – и для наблюдений, и для обеспечения постоянной связи.