Порою нестерпимо хочется

-- Человек сорок -- пятьдесят, считая детей. Вот тут у нее действительно перехватывает дух.

-- Пятьдесят? У нас даже на Рождество никогда не бывает столько!

-- А теперь есть. И все радуются как дети -- вот это-то я и не понимаю...

-- Я могу объяснить, -- говорит тогда Ли.

-- Что объяснить? Почему они все здесь? Или чему они все радуются? -спрашиваю я.

-- И то и другое. -- (Он проводит ногтем по стене.) -- Потому что они все считают, что ты продал дело, -- произносит он не оборачиваясь.

-- Продал?

-- Да, -- продолжает он, -- и как совладельцы...

-- Совладельцы?

-- Ага, Хэнк. Разве ты сам не говорил мне, что ты сделал всех работающих совладельцами? Чтобы...

-- Постой, при чем здесь продажа? Подожди минутку. О чем ты говоришь? Откуда ты это взял?

-- В баре. Вчера.

(Он лежит совершенно неподвижно, повернувшись к стене. Я не вижу его лица, и голос его звучит так, словно доносится неизвестно откуда.)

-- Черт подери, что ты говоришь?! (Руки у меня трясутся, мне хочется схватить его и швырнуть лицом к себе.)

-- Если я не ошибаюсь, -- говорит он, -- Флойд Ивенрайт и этот второй котяра...

-- Дрэгер?

-- Да, Дрэгер, пошли за лодкой, чтобы ехать сюда вчера вечером...

-- Вчера вечером здесь никого не было! Постой...

-- ...предлагать тебе продать все дело за деньги юниона плюс вклады местных бизнесменов...

-- Постой. Козлы, теперь понимаю... Негодяи!

-- Он сказал, что ты заломил огромную цену, но сделка все равно выгодна.

-- Аспиды! Подлецы! Теперь я все понимаю. Это Дрэгер додумался, у Ивенрайта не хватило бы на это мозгов... -- Я принялся метаться по комнате в полном бешенстве, пока снова не остановился над Ли, который так и лежал лицом к стене. И это почему-то взбесило меня еще больше. (У него даже ни один мускул не дрогнул. Черт! Жарко, потому что Вив включила электрообогреватель. И запах грушанки. Черт! Вылить бы на него бедро ледяной воды. Чтоб он Взвыл, проснулся, ожил...) -- Какого черта ты не сказал мне об этом раньше?

-- Я полагал, что, если ты продал дело, тебе, вероятно, уже известно об этом.

-- А если я не продал?

-- Мне казалось, что и в этом случае тебе, вероятнее всего, все известно.

-- Сучьи потроха!

Вив дотрагивается до моей руки:

-- В чем дело, милый?

Но единственное, что я могу ей сказать, это опять-таки -- "Сучьи потроха!" -- и еще немного пометаться по комнате. Что я могу ей объяснить? (Ли продолжает лежать, обводя контуры своей тени спичкой.) Не знаю. Что я могу им всем сказать?

-- Ну что с тобой, родной? -- повторяет Вив.

-- Ничего, -- отвечаю я. -- Ничего... Только интересно, что ты подумаешь, когда тебе обещали дать большое красное яблоко, а вместо этого заставляют подрезать яблоню? А? -- Я подошел к двери, приоткрыл ее и прислушался, потом снова вернулся назад. (Я слышу, как они ждут там, внизу. А здесь так жарко, и этот запах...) -- А? Как ты отнесешься к тому, кто сыграет с тобой такую злую шутку? (Не знаю. Он просто лежит. Жужжит обогреватель.) Нет, у Ивенрайта мозгов бы на такое не хватило... (А я просто хочу разбудить его. Жара, как в утробе матери...) Это -- Дрэгер... (Или я сам хочу лечь? Не знаю.)

Наконец, вволю выпустив пары, я отправился заниматься тем, что, как я с самого начала знал, мне предстояло сделать: я вышел в коридор к лестнице и крикнул Джо Бену, чтобы он поднялся на минутку.

-- В чем дело? -- откликнулся он с заднего крыльца, на котором играли дети.

-- Неважно, просто поднимись!

Я встретил его в коридоре, и мы отправились в офис. Он ел тыквенные семечки и, сгорая от любопытства, смотрел на меня круглыми глазами. На шее у него по случаю болтался галстук -- голубая шелковая хреновина с намалеванной уткой, купленная к окончанию школы, -- которым он жутко гордился; галстук весь перекрутился, и две пуговицы на белой рубашке оторвались от возни с детьми. Стоило только взглянуть на него в этом умопомрачительном галстуке, с прилипшим к губе семечком, почесывающего пузо сквозь прореху, как вся моя ярость испарилась. И я даже не мог сообразить, зачем я его звал; чем он может мне помочь? Я плохо понимал, что он может сделать с этой толпой внизу, зато, лишь увидев его, я ощутил, чем он может помочь лично мне.

-- Помнишь, когда мы увидели эти машины, я сказал тебе, что разрази меня гром, если я понимаю, что означает этот съезд? -- сказал я.

Он кивнул:

-- Ага, а я тебе ответил, что это ионные заряды в атмосфере в связи с похолоданием -- они всегда улучшают настроение.

-- Не думаю, что это было вызвано исключительно ионами. -- Я подошел к столу и достал бутылку, которую специально держал там для бухгалтерской работы. -- Нет, по крайней мере, не полностью.

-- Да? А чем еще?

Я отхлебнул и передал бутылку Джо.

-- Они все слетелись сюда потому, что считают, что я продал дело, -сообщил я ему. Я передал ему, что мне сказал Ли, и сообщил, что сплетню, вероятно, пустили Ивенрайт и этот второй пижон. -- Поэтому все наши дружелюбные родственнички съехались делить пирог; так что эти улыбки и похлопывания по плечам к ионам не имеют никакого отношения.

-- Но зачем? -- спросил он, мигая. -- Я хочу сказать, зачем Ивенрайту?..