Порою нестерпимо хочется

"Доброе утро", -- пропела она. "Нет", -- застонал я. Но она была настойчива: "Доброе утро, Ли, подъем, подъем, подъем". -- "Я не могу", -простонал я снова, но она заявила, что я обязан встать. И ехать в город. Она сказала, что, если я не покажусь доктору со своим горлом и распухшими железами, она будет волноваться. "Поэтому вставай, Ли: никаких "нет", никаких "не могу". Одевайся потеплее, а я пока скажу Хэнку, чтобы он подождал". И прежде чем я успеваю что-нибудь возразить, она исчезает.

В полном недоумении я вытащил себя из теплой постели и поволок вниз, на очередной мрачный завтрак в жарко натопленной кухне. Слабое пение радио Джо только подчеркивало общее молчание. Мучимый любопытством, я ел медленно, пытаясь отгадать, что означает ее внезапная забота о моем здоровье. Неужели она тоже не одобряла то, что я могу остаться дома? Неужели ее могла тревожить перспектива остаться наедине с таким, совершенно очевидно, безобидным существом? Не может быть. Я не спеша жевал овсянку, коварно готовясь к внесению изменений в свои планы: может, Вив могла бы меня подвезти -- лихорадка, знаете ли, легкое головокружение, -- как вдруг новое непредвиденное обстоятельство еще больше осложнило положение. Издавая ужасающие трубные звуки свежим утренним горлом, облаченный в свой лучший городской костюм и тяжелую парку из овчины, вниз спустился Генри... "А вот и мы, молодцы, вот и мы". Я вздохнул. Денек обещал быть еще тем...

-- Гип-гип, вот и мы. Сегодня врежем, парни! Гм. Вы только взгляните на этот дождь. Отличная погодка. Черт, похоже, вы собирались слинять без меня.

Оторвавшись от еды, все уставились на старика, пытавшегося натянуть на себя парку; и когда он развернулся, все увидели, что он снял с руки гипс...

-- Генри, -- говорит Вив, повернувшись ко мне. -- О, Генри! -- Она стоит у стола, собираясь класть Леланду сосиски, и вилкой указывает на мое запястье. -- Ну и ну! -- говорит она. -- Что ты сделал?

-- Если хочешь знать, эта чертова хреновина сломалась, пока я спал, -отвечаю я. -- Так что, услышав ваш разговор, я подумал: Генри, а не прокатиться ли тебе к врачу вместе с Леландом, чтобы снять гипс и с ноги? -Я стучу по ноге костяшками пальцев, чтобы они послушали, какой у нее гулкий звук. -- Слышите? Не удивлюсь, если моя чертова нога там вообще начисто сгнила. Так что я с вами, если никто не возражает.

-- О'кей, -- говорит Хэнк. -- Пусть так. Все равно мы будем работать только до темноты.

Джо Бен едет на заднем сиденье с инструментами. Хэнк ведет пикап. Рядом с Хэнком Леланд -- глаза у него закрыты и он клюет носом, я -- у самой дверцы, ерзаю себе, пытаясь найти удобное положение для этой чертовой ноги. По дороге к новой вырубке я пытаюсь рассказать мальчикам, чего им ждать. Объясняю, что такое валить лес вручную, толкую о том о сем: о том, что приходится работать при зверском дожде и ветре, но как только начинаешь пахать, тебе уже плевать на них с высокой колокольни -- глядишь себе, как качаются макушки, словно там летают невидимые гигантские птицы... но главное -- смотреть, а то они тебя и прикончить могутно главное -- не спускать глаз с этой гадюки, когда ты рубишь, потому что ей не всегда хватает вежливости подождать, пока ты отойдешь в сторону... и внимательней всего надо осмотреть склон, по которому она пойдет, -- вот тут нельзя дать маху!

-- Без опыта никуда, а?

-- Да, сэр! Работа не для сопляков!

Мой ископаемый папаша вбил себе в голову, что ему надо ехать с нами в город, и свернуть его с этого пути было невозможно. Пока мы ехали, он болтал без умолку, раскачиваясь взад и вперед и прижимая левую руку к груди. Рука была иссиня-бледной и худой, напоминавшей скорее конечность преждевременно родившегося младенца, а не восьмидесятилетнего старца. Напевно воркуя, он укачивал ее всю дорогу до самого парка. И лишь когда он переходил к особенно волнующим аспектам лесорубного дела, рука его беспокойно подергивалась. Я следил за ее эмбриональными движениями и размышлял, что бы такое сказать врачу в больнице...

-- Каждую секунду надо быть начеку, человеку... Мощеная дорога кончилась. Хэнк достал квадратную карту, чтобы проверить, соответствует ли она маркеру, прибитому к дереву. "Здесь..." (Решив, что лучше лишний раз убедиться до того, как мы начали работать: потом навалится усталость, да и голова будет не такой ясной...) "Что там написано, Джо?" (Не хватало только вырубить склон, а потом выяснить, что это не тот лес. Джо кричит мне номер, и он совпадает: это наша лесосека. "Лучше бы тебе оглядеться, Малыш, -толкаю я Ли. -- Просыпайся и следи за поворотами, а то не сможешь вернуться на шоссе, я уж не говорю о том, чтоб забрать нас отсюда вечером". Он смотрит на меня. Не знаю. Я просто устал.