Портной из Панамы

— Сейчас ни вы, ни я не знаем, — говорил он, — кто именно заварил всю эту кашу. Сам ли БУЧАН? Или миссис БУЧАН? Или же то дело рук источников — Абраксаса, Доминго, этой женщины по имени Сабина или этого совершенно отвратительного журналистишки, который постоянно здесь сшивается, Тедди, как его там дальше? А может быть, все это придумал наш Энди, господь да благословит его грешную душу? А все остальное — чушь и сплошные выдумки? Он молод. Они вполне могли его обмануть. Но, с другой стороны, он человек весьма неглупый, к тому же отъявленный плут. Да, все дело в нем. Он насквозь прогнил. От него исходит все это дерьмо.

— А мне казалось, он вам нравится.

— О, да, да, он мне сразу страшно понравился. И лично я ничего не имею против него. В наши дни развелось немало обманщиков, но, как правило, это скверные игроки, вроде меня. Напакостят, а потом извиняются. Да я сам практически пару раз опустился до извинений. — Он выдавил стыдливую улыбку в адрес двух больших желтых бабочек, решивших, видимо, присоединиться к их беседе. — Но Энди совсем другой. Он победитель. А обманщики-победители — это самое страшное. Как, кстати, он ладит с Пэдди?

— Пэдди его просто обожает.

— Но, надеюсь, это обожание не переходит границ? Он трахает Фрэн. Мне крайне неприятно об этом говорить, но это факт.

— Ерунда! — пылко воскликнул Стормонт. — Да они едва разговаривают!

— Это потому, что они решили скрывать свои отношения. Они трахаются вот уже несколько месяцев. Бедняжка, похоже, совсем потеряла голову.

— Да с чего это вы взяли?

— Дорогой мой, вы, должно быть, давно уже заметили, я просто не в силах оторвать от нее глаз. Слежу за каждым ее шагом. Иногда даже езжу за ней следом. Думаю, она об этом не подозревает. И видел, как недавно она вышла из своей квартиры и поехала к Оснарду. И не выходила оттуда ни вечером, ни ночью. На следующий день, в семь утра, я под предлогом, что получена срочная телеграмма, начал названивать ей в квартиру. Она не подошла. Не отвечала. Так что все, по-моему, ясно.

— И вы ни слова не сказали Оснарду?

— Но зачем? Фрэн ангел, он дерьмо, я похотливый дурак. Чего мы добьемся подобными разговорами?

Снова хлынул дождь, по деревянному настилу эстрады забарабанили крупные капли. Молтби и Стормонт ждали, когда из-за туч снова выглянет солнышко.

— И что же вы теперь собираетесь делать? — грубо спросил Стормонт, отметая все вопросы, которые собирался задать в первую очередь себе.

— Делать, Найджел? — Перед ним снова был прежний Молтби, которого всегда знал Стормонт: сухой, педантичный и надменный. — О чем это вы?

— БУЧАН. Лаксмор. Молчаливая оппозиция. Студенты. Люди по ту сторону моста, кем бы они там ни были. Оснард. Теперь это факт: БУЧАН просто фикция. И все эти доклады Оснарда, как вы сами выразились, полная чушь.

— Но, мой дорогой, нас же и не просят что-либо делать. Мы лишь слуги, исполнители высочайшей воли.

— Но если Лондон все это съел, а вы считаете материалы полной ерундой и…

Молтби подался вперед, напоминая при этом прилежного и внимательного ученика, сложил пальцы рук вместе. «Продолжайте!»

— Тогда вы должны им сообщить, — отважно заявил Стормонт.

— Зачем?

— Чтоб предотвратить последствия, к которым это может привести.

— Но, Найджел, мы ведь уже вроде бы договорились, оценка, анализ — это не наше дело.

Тут в их владения вторглась маленькая юркая оливковая птичка и принялась клевать крошки.

— Больше мне нечего вам сказать, — встревоженно и торопливо заметил Молтби. — О, черт! — воскликнул он и засунул руки в карманы поглубже. — Позже, — обещал он. — Приходите завтра. Нет, лучше послезавтра, примерно в это же время. На нашу голову должен свалиться еще один шпион.

— В подобных обстоятельствах, Найджел, наша обязанность здесь, в посольстве, обеспечить логическую поддержку, — говорил Молтби сухим деловым тоном. — Вы со мной согласны?

— Думаю, да, — в голосе Стормонта звучало сомнение.

— Помогать там, где помощь будет полезна и необходима. Аплодировать, ободрять, охлаждать чрезмерный пыл. Облегчить ношу тем, кто находится у руля на линии.

— Просто у руля, — рассеянно поправил его Стормонт. — Или на линии огня, если, конечно, вы это имели в виду.

— Спасибо. Почему всякий раз, когда я пытаюсь подобрать соответствующую метафору, в голове происходит путаница? Наверное, в этот момент я представлял себе танк. Оплаченный золотыми слитками.

— Наверное, сэр.

Голос Молтби снова набирал силу, точно у эстрады собралась большая аудитория, но там, кроме них, не было ни души.