Портрет

— Не трогать ни масло, ни сахар! — осмотрел друзей-партизан Сивцов. — Сегодня же на завтраке и осуществим акт неповиновения! Кто против?

Офицеры были единодушно «за».

8

До столовой мы дошли строем и, что характерно, громко отбивая шаг. Даже Лисин попадал нужной ногой под команду «левой!». Меня это беспокоило. Лейтенант Лисин ходил в ногу только в исключительных ситуациях, точнее, никогда.

— А я еще ни разу не объявлял голодовку, — усмехнулся Лисин. — Интересно, сколько дней продержусь?

— До завтра, — сказал я.

Мы зашли в столовую и заняли свои места за столами.

— Ничего не трогать! — отдал команду Сивцов. — Лейтенант Пискунов, положи масло на место!

— Хлеборезам достанется, — сказал мне на ухо Лисин, — а у них и так разъевшиеся хари.

Один из хлеборезов, узбек, выскочил из кухни, в недоумении посмотрел на партизан и пропал. Вскоре оттуда вышел прапорщик, начальник кухни.

— В чем дело? — спросил он, вытирая ладонью рот.

— Пошел вон! — поднялся с места Сивцов. — Мы отказываемся есть твои помои. Сборы, на выход!

Грохот отодвигаемых стульев был похож на разрыв снаряда. Мы вышли из столовой и уже беспорядочной толпой вернулись в казарму. Я заметил, что прапорщик смотрел нам вслед с вытаращенными глазами.

— До него еще не дошло, что сытная служба кончилась, — сказал Лисин. — Мозги жиром заплыли. Что будем делать?

— Расписывать пульку, — пожал я плечами. — Ничего другого не остается.

— Могу сбегать в магазин, — предложил Фурман. Видимо, он решил, что его время настало. Пропадать, так с музыкой!

— Так рано не продадут даже тебе, — остудил его пыл Лисин. — Да и пить на голодный желудок вредно.

— А мы закуску купим! — не успокаивался Иван.

— Подождем.

Но долго ждать нам не дали.

— Строиться! — послышалась команда Сивцова.

Я заметил, что сейчас власть в свои руки взяли партизаны, которые офицерское звание получили не в университете, а после срочной службы в армии. До сих пор они не выделялись ни на физподготовке, ни на занятиях. Теперь приказы отдавали только Сивцов с соратниками.

Мы выстроились в колонну по четыре и прошли на плац перед столовой.

— Иваньков уже ждет, — встревоженно сказал Зябкин, шедший передо мной. — А с ним какой-то полковник.

— Заместитель командира дивизии по тылу! — подмигнул нам Сивцов. — Видел, какое брюхо?

Живот у полковника действительно был солидный. Я и не знал, что такой может быть у командного состава.

— Трудовой мозоль! — опять подмигнул нам Сивцов. — Ты думаешь, к кому на стол попадают наши харчи?

— Подполковник, что происходит в вашем подразделении? — повернулся полковник к Иванькову.

Тот доложил о бунте офицеров запаса.

— Отказываются от питания?! — удивился полковник. — Советские офицеры?!

— Так точно! — козырнул Иваньков.

На его потемневшее лицо было страшно смотреть.

«В Палестине, видимо, было легче», — подумал я.

— Там партизан не было, — сказал из-за спины Лисин. Как всегда, он прекрасно читал мои мысли.

— Начальника кухни сюда! — распорядился полковник.

Чеканя шаг, подошел прапорщик. Фигурой он был похож на полковника, только вдвое моложе.

«Одного поля ягоды», — мелькнуло в моей голове.

— Ты чем, сволочь, кормишь офицеров?! — заорал полковник. — Куда делись продукты, которые тебе выдали?!

Лицо заместителя командира дивизии налилось краской. Ремень, подпоясывавший его большое брюхо, натянулся так, что казалось, вот-вот лопнет. Папаха на голове свесилась набок, готовая в любой момент свалиться.

Полковник размахнулся и изо всей силы стукнул кулаком в белой перчатке по лицу прапорщика. Тот пошатнулся, но устоял на ногах. С его головы слетела ушанка и откатилась под ноги Иванькова, словно вражеская мина. Тот вздрогнул и сделал шаг назад.

Папаха с головы полковника, кстати говоря, не свалилась.

«Настоящие боевые действия! — подумал я. — Интересно, было ли что-нибудь подобное на Голанских высотах?»

По глазам Иванькова я понял, что таких боев там не наблюдалось.

— Я же сказал — прапорщику конец! — наклонился к моему уху Лисин. — Стоит как пугало. Надевай ушанку и беги отсюда!

Но прапорщик стоял, вытянув руки по швам, и ел глазами начальство.

Полковник скривился, снял с правой руки перчатку и внимательно осмотрел косточки пальцев на кулаке. Видимо, он повредил их о скулу прапорщика.

— Накрыть по новой столы и как следует накормить товарищей офицеров! — распорядился он. — Еще раз случится что-нибудь подобное — уволю всех!

Зам по тылу резко повернулся и направился к газику, в котором водитель уже завел двигатель.

Публичная расправа закончилась.

— Вольно! — скомандовал Иваньков. — Даю полчаса на приведение себя в порядок! Сивцов, ко мне, остальным разойтись!

— Образцово-показательный спектакль! — сплюнул себе под ноги Лисин. — Даже в австрийской армии таких полковников не было.

— Полковники есть в любой армии, — не согласился я. — Тыл — он и в Африке тыл. Зябкин, не жалеешь, что не пошел служить после университета?

— Жалею! — сбил ушанку на затылок Зябкин. — Там у меня все были бы накормлены и напоены, а сам я уже батальоном командовал бы.