Портрет

Он учился на филфаке двумя курсами младше меня, и мы сначала играли вместе в КВН, а теперь соперничали на баскетбольной площадке. Саня женился на моей одногруппнице Тамаре, и я иногда заходил к ним домой. Тамара, кстати, нравилась всем ребятам, которых я знал, но выбрала Камлыгу. Видимо, имела на то основания. Высокий, бородатый, остроумный, преподает болгарский язык на филфаке. Это был, что называется, счастливый брак.

— Браўся, — кивнул я.

Я не обижался на подначки друзей. Нравится им начало моего рассказа «В февральскую вьюгу», и ладно. Камлыга придумал еще одну шутку обо мне. «У Шуры шары, шоры и шайба», — обязательно говорил он при встрече. Все смеялись и добавляли к шарам и шорам шарфик, шкаф и даже шушун. Не хватало одного шурупчика. Так меня дразнили пацаны в Речице, где я учился с пятого по восьмой класс. Но слово «шурупчик» было чужим для филологов, и я с ним не вылезал.

Кстати, Шуриком меня звали только родители.

— Саньки, идите за стол! — позвала из кухни Тамара.

Сегодня я зашел к ним после баскетбола. Саня с Тамарой жили у ее родителей. Отец, Иван Иванович, был деканом филологического факультета пединститута, и квартира у него была большая.

— Чем занимаешься? — спросила Тамара.

— Работаю, — пожал я плечами.

— Иногда смотрю твои передачи, — улыбнулась уголками губ Тамара. — Мало чем отличаются от других передач Белорусского телевидения.

От этой ее улыбки уголками губ мне всегда становилось не по себе.

— Если бы отличались, меня бы давно оттуда выгнали, — сказал я. — Норовистых коров в колхозном стаде не держат.

— А передача про Короткевича получилась хорошая, — сказала Тамара. — Выговор за нее получил?

— Нет, — качнул я головой. — Выговор был за выступление поэта Антона Белькевича.

— Не те стихи прочитал?

— Те, но после того, как он полез под стол, передачу пришлось остановить.

И я рассказал, что произошло в студии на передаче «Поэзия».

Саня с Тамарой хохотали так, что из своей комнаты вышла не только мама Тамары, но и папа.

— Пойдем в нашу комнату, — сказала Тамара.

Одной рукой она вытирала слезы, второй держала тарелку с нарезанной колбасой.

Я опять подумал, что Камлыге повезло с женой. Смеяться до слез умеет не каждая.

— Жалко, что я не видела этого по телевизору. Ты в следующий раз звони, когда выходишь в эфир.

— Ладно, — кивнул я.

Квартира у декана была хорошо спланирована, и если в комнате молодых пели, например, под гитару, родители этого не слышали. К тому же они были воспитанными людьми.

— Книгу написал? — спросил Саня.

— Написал, — кивнул я.

— Про лютый?

— Про лютый тоже.

— О чем еще? — присоединилась к расспросам Тамара.

— Мало ли о чем пишут, — снял я с полки томик Хемингуэя. — О рыбалке, например.

— На майские поедем в пущу, — сказал Саня. — Я новое удилище купил.

В Налибокской пуще мы ловили липеня — европейского хариуса, и выезд туда для меня был, пожалуй, самым ожидаемым событием в году.

— Для меня тоже, — согласился со мной Саня. — Баскетбол, липень и пиво — что еще нужно для жизни?

На третьем месте у него были, конечно, девушки, однако не обо всем можно говорить при жене.

— Я тоже поеду, — сказала Тамара. — И тоже буду пить пиво.

Видимо, она все же о чем-то догадывалась, но какое мне до этого дело?

— Правильно, у Шуры шары, — усмехнулась Тамара. — Жениться не собираешься?

— На ком? — удивился я. — Уже всех расхватали.

— А Светка?

Со Светкой Ивановой на пятом курсе у меня действительно был роман, но кто об этом помнит?

— Я помню, — сказала Тамара. — Хорошая девушка.

— Все хорошие, — согласился я.

Тамара знала, что в студенчестве она мне нравилась, вместе с Натальей, конечно. До пятого курса они были подружками не разлей вода — Наташка Калмыкова и Тамара. На четвертом курсе Саня Камлыга начал встречаться с Наташей. Я, конечно, переживал, но куда мне до Камлыги. Все шло к свадьбе, но перед защитой диплома Саня неожиданно женился на Тамаре. Они и не встречались особенно, во всяком случае, я этого не заметил. Наташа и Тамара не то чтобы поссорились — они выкинули друг дружку из своей жизни. Довольным выглядел один Саня, но это и понятно: квартира у родителей Тамары была намного больше, чем у Калмыковых.

И вот я в гостях у Тамары с Саней. Калмыкова преподает русский язык и литературу где-то в Зеленом Луге. И никто из нас студенческие времена не вспоминает.

— Почему? — посмотрел на меня Камлыга. — Хорошие были времена. Виталик Шаталин каждый год заводил новую подругу.

Мы засмеялись.

— Он так ни на одной и не женился? — спросила Тамара.

— Дочку сотрудника ЦК партии взял, — вздохнул Саня. — Виталик у нас птица высокого полета.

Я не знал, где сейчас летает Виталик, однако студентом он звезд с неба не хватал. Или это теперь не главное?

— Главное — это тесть, — сказал Саня. — Он Виталика на киностудию устроил.

— Кем? — спросил я.

— Ассистентом режиссера.

— Перестаньте говорить о грустном, — отодвинула от себя фужер с вином Тамара. — Шура, куда ты в последний раз ездил в командировку?

— В Ташкент, — ответил я. — Снимал передачу про Якуба Коласа. Он там во время войны жил в эвакуации.

— Интересно было?