Портрет Ласточки

— Вот как… — сказала Ови и взглянула на самого мастера, ухаживающего за одним из големов в середине зала. — Я побеседую с ним. Соседние от него участки свободны? В меня не прилетит чья-то шоковая волна?

— Я прослежу за ними, — кивнул Нундар в сторону посмеивающихся друзей, кивающих в сторону девушек.

Оставив Нундара и Кресци с остальными участниками тренировки, Овроллия направилась вдоль разграничительной черты в виде меловой крошки в сторону скульптора големов. Под стеной находилась небольшая платформа, похожая на вагонетку из гномских шахт, которая также передвигалась на рельсах, но служила небольшой подвижной кузней. Между Ови и рельсами вдоль стены стояла целая линия из застывших конструктов, и только рядом с одним из них возилась одинокая живая душа. По левую и правую руку от Ови то и дело вспыхивали блики магических разрядов, провожающие её в чужой для неё мир. Она боялась неживых существ, хотя и сама создала одно из таких. Вопрос заключался в том, что делает её ласточку такой поразительно живой, напоминающей не птицу, но человека своим поведением.

— Ласточка, рад видеть тебя, — слегка улыбнулся скульптор, возясь с заклёпками под шлемом голема. — Слышал, будто юстициары чуть не арестовали тебя.

— Слухи, — Ови поклонилась. — Рада встрече, мастер, я пришла к вам по делу. Мои однокурсники сообщили, что вы можете помочь. Скажите, вам говорит что-нибудь…

— Подожди, — прервал он её, достав из раскалённой жаровни на передвижной тележке остроконечный инструмент, напоминающий длинное шило. — Ты не можешь просто так явиться ко мне и оторвать меня от работы. Мы ведь не на прогулке, как вчера, правильно?

Девушка притворно улыбнулась. Алериц продолжил:

— Поэтому, если хочешь, чтобы я помог тебе, то и сама окажи услугу… Возьми вон ту железяку, поднеси с другой стороны к шее голема. Если не приварить пластину одновременно с двух сторон, она может встать криво. Значит, образуется зазор. А любой пучок магии, попав внутрь, раздует металл, и пластина вновь отсоединится от корпуса, но произойдёт это гораздо быстрее, чем при случае, когда сварка прошла правильно.

— Мессир, прошу простить, я не люблю возиться с ними… Они… пугают меня.

— Интересно, почему? — любопытствовал он, надев на глаз увеличительное стекло, до того бывшее на голове.

— В них нет жизни. Они не чувствуют, не знают ни боли, ни жалости, ни любви. А дружбы и вовсе не существует для всякого механизма, как и для элементаля, как и для ожившего мертвеца.

— Как и у иллюзии, — иронично взглянув на неё, сказал мастер. — Мы можем провести время с пользой, если наши руки будут чем-то заняты. В ином случае — дождись окончания моего рабочего дня. Я никогда не прочь побеседовать с толковыми студентами, но всякий из вас должен соблюдать банальные правила.

Овроллия вновь улыбнулась, но уже от бессилия. Взяв и надев перчатки с толкающей кузню-вагонетку ручки, она схватила вторую раскалённую железяку, обошла голема и занесла сварочный инструмент над пластиной и шеей. По команде мастера девушка вонзила остроконечный прут в место старой заклёпки на пластине и с усилием нажала на него. Стальной голем слегка покачнулся, но Алериц надавил со своей стороны, заставив механизм стоять ровно. Внезапно, не рассчитывая силу, волшебница выронила железяку и едва успела отставить ногу. На каменной плите пола остался подгорелый след.

— С первого раза не у всех получается, — прокомментировал скульптор, отогнув деталь. — Раскали прут ещё раз, физика сделает остальное.

Она подчинилась. Считая, что лучшего момента не найти, начала спрашивать:

— Вы знаете мастера Царвеля? Он бывал в стенах академии пару раз, и однажды привёз сюда кое-что…

— Знаю ли я его? — улыбнулся Алериц, поправляя пластину перед новой попыткой. — Это мой бывший однокурсник. Да, Овроллия, представь себе, насколько велико наше государство, если два конструктора, разбросанные по разным префектурам, поддерживают контакт и сотрудничают в своём ремесле.

— Значит, вы пригласили его?.. — спросила она, взглянув на чудо-инструмент, что постепенно нагревался в масляной горелке.

— Когда-то. И он стал постоянным гостем академии, как и я — одним из гостей места его службы. Зачем он тебе?

— Он может знать важную информацию о ходе расследования. Сожалею, но я не могу рассказывать детали посторонним…

— Твоё право, — кивнул мастер. — Думаю, сейчас у Царвеля завал на работе. Его нельзя вызвать сюда. Однако можно побеседовать с ним на его заводе.

— Его заводе? — удивилась девушка.

— Он владеет мануфактурой по производству стальных големов. Основал её почти сразу после выпуска из академии, сначала десять лет долгов, займов и расставаний с преданными друзьями, затем долгие года накопления опыта и работы над ошибками. Теперь он скупает своих бывших друзей задёшево, предлагая им работу у себя. Милостивая Вари, как низко пал наш народ, если мы усмиряем гордость ради простых благ! Ох, кажется, твой прут накалился. Давай ещё раз.