Портрет Ласточки

Альцира и один из преподавателей, чьё имя Овроллия не помнила, вывели её наружу, и картина произошедшего заставила её невольно вздрогнуть. По всем стенам и даже потолку коридора висели юстициары, прижатые чародейскими хватами, будто заключённые в пыточных камерах. Незнакомая на вид магия исполняла роль ошейников и браслетов, позволяя стражам порядка только крутить головами.

— Кто, о милостивая Вари, сотворил это? — спросила она вполголоса, но ответ увидела в стороне.

Опираясь на трость, в центре коридора стоял Паристо, ведя беседу со старшиной юстициаров. Лёдериц, как заметила Ови, имела взгляд не столь холодный и бестрепетный, как раньше, и в голосе её звучали нотки страха, будто она боялась попасть в магическую блокаду вслед за подчинёнными.

— Нессир, она пробудилась! — крикнул один из преподавателей, стоявших рядом с архимагом.

Тот, не оборачиваясь, жестом подозвал девушку к себе. Под презрительный взгляд начальницы ополчения Овроллия подошла, поклонилась ректору и сказала:

— Господин архимаг, готова дать слово, что в этот раз моей вины нет, а за меня поручатся свидетели, которые…

— Мы уже восстановили картину, — прервал он её свойственным только себе тонким голосом, напоминающим звон стекла. — Скажи, госпожа Лёдериц действительно подходила к тебе в библиотеке?

Ледяная дева буквально растаяла на глазах Ови. Та искусно исполненная скульптура — в пору для племянника Хольберица — теперь выглядела не суровой чародейкой, а провинившейся школяркой, которая никак не хотела признавать своих ошибок.

— Ко мне подходила одна из женщин-юстициаров, — соврала Ласточка. — Боюсь, смотрительница библиотеки могла что-то напутать. Прекрасное и суровое лицо главы отряда юстициаров я бы не перепутала ни с чьим другим. Ведь именно она пробудила меня в ночь убийства.

В наполненном гневом взоре старшины мелькнуло удивление, но она не подала виду. Кажется, поняла, что девушка что-то затевает, и решила выждать.

— Что ж… — протянул ректор, переглянувшись с несколькими академскими стражниками и преподавателями. — Они нарушили порядок, напали на служащих академии и угрожали применить силу к ученикам. В академии стоит резонатор класса «Иннар», наделяющий обитателей здешних стен иммунитетом к воздействию магии разума. Он также не позволяет применять боевую магию, аура резонатора поглощает любую активную энергетику, что и исходит из заклятий элементной и тёмной магии. Однако юстициары намеревались убить вас, следы боевых чар я не перепутаю ни с чем. Овроллия, какую бы ты судьбу избрала для них?

Она осмотрелась. Насчитала примерно дюжину опытных боевых магов, скрученных одним безобидным на вид стариком.

— Я не судья, поскольку не знаю всей правды, — ответила она. — Вдруг их обманули? Вдруг даже сильные воины-чародеи способны польститься лживым словам сослуживцев?

Паристо переглянулся с Лёдериц. Она также была в недоумении.

— И всё же? — вновь обернулся архимаг.

— Отпустить их, отобрать оружие и больше не впускать сюда, — не сразу сказала Ови. — Здесь и так достаточно стражи, и остальным будет понятно, чем чревато нарушение нашего… порядка.

— Ты слышала её, мерзавка? — неожиданно разгорячился старый маг. Голос его своим звоном резко ударил по ушам окружающих. — Проводи их с вещами на выход, всех до единого, наши люди проследят. Если я прознаю про хотя бы ещё одно нарушение порядка с вашей стороны, то возмездие… будет неотвратимо… Разойтись в стороны!

Когда академики подчинились ему, он дважды стукнул тростью и магические силки одновременно погасли. Тела попадали с большой высоты, и стоны от боли и затёкших конечностей на какое-то время стали единственным свидетельством жизни в этой части корпуса. Лёдериц подозвала двух своих протеже, бывших до того в стороне, приказала им собрать отпущенных и вывести прочь. Сама пообещала немедленно устроить собрание с офицерами, где намеревалась «подкорректировать планы».

— Защитив нашу стражу, ты отстояла доброе имя академии, — слегка улыбнулся Паристо, искоса взглянув на Ови.

— И я часть академии, — проговорила она. — Но без помощи скоро я стану никем… Госпожа Лёдериц!

Та, ведя под руку раненого сослуживца в конце отряда, застыла на месте. Только красующийся на затылке пучок светлых волос слегка колыхнулся в сторону. Овроллия сказала:

— Отпустите моего друга, пусть отвечает за проступок перед академией, а не городскими властями.

Старшина юстициаров приобняла раненого сослуживца за талию и молча отправилась дальше.

— Нессир, вы поможете мне? — спросила девушка у ректора.

— Боюсь, мы раскалили горн слишком горячо, — заявил он. — Ещё один подобный конфликт, и дело дойдёт до резни в академии. Я не имею права так рисковать, но… имею право запросить поддержку в префектуре. Остальные члены верховного совета более лояльны академии, чем Квольцетару.