Портрет Ласточки

— Я слышал твой разговор с ректором и главой ополчения. Ты очень привязана к своему другу из мастеровых. Он ведь… помогает тебе в расследовании? Не криви лицом, многие преподаватели догадываются, что ты ищешь улики и стараешься при этом не попадаться на глаза юстициарам. Нет, не думай, тот юноша для меня никто, даже имени его не знаю. Но я почувствовал в твоём голосе тоску и тревогу, когда ты говорила о нём. Это так необычно, когда человек испытывает дружескую симпатию к полурослику.

— Вам приятно, что кто-то из людей беспокоится о представителях вашего народа? — смекнула она.

— Как и людям приятно, когда ваши боги отвечают на ваши молитвы и посылают сигналы, — весьма красноречиво ответил профессор Флёдерик. — У меня личный интерес, Овроллия Киртан, поэтому буду краток: спаси своего друга из лап стражи и защищай его. Поверь, если остальные полурослики, работающие в академии, узнают об этом, ты станешь для всех нас настоящей подругой. И когда-нибудь наша помощь пригодится тебе. По одиночке все мы, включая меня, не стоим ничего. Но вместе наш народ способен на многое, и потому люди не дают нам возможности объединения и провозглашения своего собственного государства.

— Вы говорите о гномах, о народе мранков?

— И не только. И у снежных эльфов когда-то была своя страна, пока Акадар Фрадур не стёр её с лица земли, ассимилировав сероволосый народ в древние времена и заставив его насильно породниться с людьми норами. Так появился народ лодвинге — высокие, крепкие, седые с рождения люди, но всё же смертные.

— Это легенда, — хмыкнула девушка. — Лодвинге стали сероволосыми в результате тысяч лет эволюции, и эльфийская кровь тут не причём. Пусть остатки снежных эльфов лишены государства и влекут жалкое существование в виде нескольких кланов, но Акадар Фрадур не настолько могущественен, чтобы управлять целыми цивилизациями и…

— Мы не лекции, Ласточка, — прервал он её. — Надеюсь, ты услышала меня. Доброго вечера.

Шлёпающие шаги профессора какое-то время прерывали молчание в коридоре. Ови осмелилась открыть ставни окон, зловредный ветер вернулся к ней и осыпал накопившимся на подоконнике снегом. Однако она почувствовала и мороз; с собой северный ветер принёс горную свежесть, что сдула академическую пыль, засевшую глубоко в сердце девушки. Значит, ветер был её союзником.

Вдыхая свежий воздух, она наколдовала ласточку. Вновь на её ладони образовался маленький вихрь, постепенно обросший скелетом, внутренними органами, мышцами, кожей и перьевым покровом. Последними, как обычно, в двух пустых глазницах появились маленькие чёрные глаза.

— Тебе стало стыдно, что ты вспомнила обо мне?

— Если ты не извинишься за свои последние слова, я вновь развоплощу тебя, — сказала Овроллия, поглаживая светящееся голубым пузико. — Помнишь?

— Сначала должна извиниться ты, ты первая увидела во мне игрушку, а не полноправного друга, боевую подругу, — пропела та.

— Я тебя создала! — вспылила хозяйка. — Ты обязана подчиняться мне, а не спорить и насмехаться!

— Но не этого ли ты желала последний год? — спросила птица. — Чтобы у меня появился собственный разум.

Ови отмолчалась. Пылающее марево полярного сияния на фоне обсидианового неба с проблесками множества звёзд словно колыхнулось под воздействием ветра. Девушка захотела прочесть заклятье, приказав птице полететь прямо к сиянию, чтобы вечная в своей красоте природная магия растворила или пленила иллюзорное существо.

— Я желала, чтобы твой собственный разум появился в более спокойные времена. Чтобы ты читала со мной книги и делилась знаниями о прочитанном. Чтобы ты изучала чужие письма и предотвращала заговоры, на корню предотвращая гражданские войны и конфликты интересов… Чтобы ты была частью меня, а не самостоятельной личностью.

— Возможно, когда мы покончим с этим делом, — прощебетала ласточка, — мой разум снизойдёт до более примитивного уровня. Пока же, хозяйка, довольствуйся тем, что есть.

— «Мы»? — уточнила чародейка.

Птица едва заметно кивнула. Ови почувствовала прилив сил. Вновь появилось ощущение, что она не одна в своей миссии.

Приказав птице найти оранжерею и договорившись встретиться утром в собственных покоях, Ови отправилась вниз. Взяв у слуги вестибюля шерстяную накидку, девушка двинулась в сторону корпуса полуросликов.

Поздний вечер был спокойным. Снежные хлопья лениво осыпали внутренние дворы академии и козырьки над дверями. У дверей на общий склад с продовольствием суетливо болтали о своём два юстициара, даже не обращающие внимания на нарушительницу спокойствия. Возможно, Лёдериц действительно умерила пыл своих подчинённых, а возможно, что более вероятно, ночные хождения по академии не вызывали столько интереса у стражей порядка, как попытки ворваться в рабочие кабинеты кого-то из руководства академией.

У корпуса полуросликов — довольно приземистого здания, напоминающего барак и построенного явно гораздо позже основных корпусов, — также стояли два юстициара. Они о чём-то неторопливо переговаривались между собой и, в отличие от сослуживцев, обратили внимание на чародейку.