Портрет Мессии

— Он сказал, что вы дали ему совсем мало времени.

— Скверно…

Макс криво улыбнулся.

— Все зависит от вкусов и претензий. В частности, ваших. А по-моему, ничего лучше борделя в данной ситуации нет.

Глава 07

Цюрих

10 октября 2006 года

Старая часть города делится на два района. Можно даже сказать, что существует два Цюриха. Один представляет собой элегантную смесь мира моды и финансов. В центре пролегает Банхофштрассе с бесконечными кафе, ресторанами и роскошными магазинами, где в витринах выставлены часы стоимостью свыше пятидесяти тысяч долларов и ожерелья, так богато украшенные драгоценными камнями, что носить их не краснея может только особа королевских кровей. Прохожие, заполняющие эту улицу, все без исключения выглядят по-деловому. Они здесь работают и, несмотря на свою стильную одежду, похоже, даже не замечают соблазнительных золотых изделий, что находятся на расстоянии вытянутой руки. Нет, разумеется, здесь попадаются и туристы, одетые как попало, которые, точно голуби, бесцельно бродят по широким тротуарам. Но в основе своей толпа состоит из молодых преуспевающих горожан, местной элиты, являющей собой приятную глазу смесь разных национальностей, языков и даже цветов кожи.

По ту сторону реки Лиммат, прямо под собором Гросс-Мюнстер, находится другой, богемный Цюрих. Здания здесь преимущественно старые, насчитывают три-четыре сотни лет. Их украшают многочисленные горгульи. Мостовые булыжные, а улочки и переулки образуют замысловатые лабиринты. В этой части города всегда можно найти редкие книги, старинные картины, антикварное стекло и фарфор. Здесь в лавках можно увидеть отполированные столики времен Французской революции, а владельцы этих лавок похожи, скорее, не на торговцев, старающихся продать свой товар, а на преподавателей из Оксфорда.

И в этом, «втором» Цюрихе тоже заметен налет респектабельности и процветания, несмотря на целые кварталы стриптиз-клубов, маленьких кинозалов, где демонстрируются порнофильмы, а также толпы проституток и наркоманов. Днем место это весьма любопытное и красочное и в целом достаточно безопасное. Да и упадок не так заметен, если держать голову повыше и смотреть вперед. Но с заходом солнца район этот становится другим миром.

Макс высадил Мэллоя в самом центре этого места, объяснил, куда надо идти и что говорить. Мэллой прошел несколько кварталов и заскочил в маленькую грязную таверну без вывески. В пальто, которое на нем было, можно вполне сойти за рабочего, выходца из Восточной Европы, а вот чемодан и компьютер выдавали. Стоило ему переступить порог заведения, как все дружно замолчали и уставились на него.

— Надеюсь, ты попал, куда надо, — пробормотала какая-то проститутка по-немецки.

Мэллой не ответил, пробился сквозь толпу к стойке, заказал у мрачного бармена бутылку пива. Пиво появилось, Мэллой бросил на прилавок двадцать франков и спросил на швейцарском немецком:

— Алекса сегодня работает?

Взгляд бармена на секунду остановился на Мэллое, затем он выразительно покосился на лестницу в дальнем конце помещения. «Алекса» здесь.

Двери трех из четырех комнат на втором этаже были заперты. Хасан Барзани дожидался в последней. Поперек кровати лежал АК-47. Барзани был высоким мужчиной с квадратной головой и глубоко посаженными черными глазками. Одет как рабочий: потертые джинсы, старые ботинки на шнуровке, дешевая кожаная куртка. Впрочем, стоил этот человек свыше восьмидесяти миллионов долларов. Состояние свое он заработал старым как мир и малопочетным образом: торговал женщинами, отбирал собственность у среднего класса и убивал любого, кто имел глупость встать у него на пути. И подобно каждому богатому человеку, известному Мэллою, Барзани ничуть не стеснялся способов, которыми зарабатывал деньги, и даже в чем-то себя оправдывал. Он заботился о своих, помогал деньгами семьям, чьи мужья и сыновья, некогда свободные люди, теперь сидели в тюрьме. Да, он был богат, но не снимал с себя ответственности!

Все это было правдой. А вот чего не было теперь в жизни Барзани, так это риска. Причем уже много лет. Он постарался отойти от преступного мира. Руководил менеджерами, которые, в свою очередь, управляли торговыми сетями. Владел корпорациями. Консультировался с юристами. Раз в неделю даже встречался со своим личным банкиром. Да, Барзани начинал жизнь трудно и грязно, но уже не являлся преступником. Теперь он мог честно и прямо заявить любому: я — бизнесмен. А если умирали люди — с ними это порой случается, — что ж, бизнес дело нелегкое, требует жертв.