Портрет Мессии

И все же до конца законопослушным гражданином Хасан Барзани так и не стал и ради Мэллоя вернулся на улицы. Мэллой не только помогал ему деньгами, когда он был мелким жуликом с сомнительными связями в крупных криминальных сообществах за «железным занавесом», но также научил этого криминального лидера, как выйти из-под плотной и длительной опеки цюрихской полиции. В благодарность за это, во всяком случае поначалу, Барзани давал Мэллою не слишком много: информацию приносил устаревшую или же просто неверную. Но Мэллой не жаловался. Он брал то, что давал ему Хасан, и щедро за это платил.

Со временем терпение его было вознаграждено. Барзани стал важным человеком в Цюрихе, с обширными связями, простиравшимися до самой Москвы. За несколько недель до падения Берлинской стены Барзани докладывал, что обстановка резко меняется, ограничения по переходу на другую сторону сняты. И ручеек восточных немцев, пытавшихся прорваться через границу с Австрией, превратился в настоящий исход. Говоря о России, Барзани описывал прогрессирующий распад экономики, разрушение социальных институтов, а накал политических страстей позволял предположить, что скоро грянет революция. Часть из того, что он сообщал Мэллою, в Лэнгли отрицали, не исключали и возможности, что агент передает только ту информацию, которую хотел бы услышать его куратор. На какое-то время даже сам Мэллой засомневался, но рухнула Берлинская стена, и стало ясно: Барзани действительно обладает очень широкими и надежными связями. В начале девяностых, в то время как другие оперативники посылали тревожные отчеты о том, что вскоре назовут русской мафией, Мэллой сообщал конкретные имена и должности.

— Томас! — воскликнул Барзани, и тонкие губы расплылись в хищной улыбке. Они обнялись и рассмеялись. — Что там Маркус болтает насчет того, что ты вернулся в строй? Я-то думал, теперь ты ведешь нормальную жизнь!

— Президент попросил выполнить для него одно задание. В качестве дружеской услуги.

На лице Барзани возникло радостное выражение. Так выглядит человек, узнавший, что на него неожиданно свалилось огромное наследство.

— Что ж, мы не можем подвести президента!

Озеро Люцерн

Кейт Кеньон медленно села. Она ничего не видела, но чувствовала, что сидит на куче шлака. На секунду даже показалось, что находится она на улице, вот только воздух был слишком спертым. Что?.. Вопрос даже не успел сформироваться до конца — она вспомнила укол стрелы, затем головокружение и провал в небытие.

Ее захватил Джулиан Корбо.

Но где именно она находится? Кейт осторожно пошарила руками по сторонам. Ничего не нашла, подняла руки. Снова безрезультатно. Затем попыталась встать: оперлась руками, пытаясь удержать равновесие. Сделать это в полной темноте было трудно. И тогда она поняла, что может находиться где угодно — даже на краю обрыва.

— Ты проснулась.

Голос принадлежал женщине. Она где-то рядом, но где именно — почему-то никак не удается определить. Кейт не понимала, стоит незнакомка или сидит.

— Так ты проснулась?

Она явно напугана и не поможет ей выбраться отсюда. Это не тюремщица, в этом почему-то Кейт была уверена.

— Да, проснулась. Кто вы?

— Николь Норт.

— Давно здесь? — спросила Кейт.

— Не знаю. Который теперь час?

Кейт невесело усмехнулась.

— Не взяла с собой часы.

По ощущению скованности в мышцах было ясно: она пробыла здесь не слишком долго, часа три-четыре. Возможно, солнце заходит, а может быть, сейчас девять-десять вечера. Или полночь? Впрочем, в темноте это все равно неважно.

— Как они вас захватили?

— У аэропорта сегодня утром. Посадили в машину, потом я помню, как кольнуло в шею. Очнулась я только здесь.

«Здесь» — это, наверное, в башне Корбо. Еще в августе, перед налетом на виллу, Кейт тщательно изучала план здания и прилегающих построек. Отец и дед Корбо прожили тут немало лет. Эта часть башни, согласно первоначальному плану, имела всего один вход — в подвал. Позже его превратили в винный погреб. Она сразу исключила это место из поисков — спрятать картину здесь нельзя, условия неподходящие. Но тогда она и подумать не могла, что Корбо может использовать подвал как темницу.

— Что произошло с вашим дядей?

— Ничего. Они его не нашли. Откуда вы знаете, что у меня есть дядя?

— Потому что это я продала вам картину сегодня утром.

Настала долгая мучительная пауза — Николь Норт молчала. А потом, тихо всхлипывая, вдруг прошептала:

— Он нас убьет?

— Когда дело дойдет до этого, мы сами будем умолять его о смерти.

Цюрих

Мэллоя разбудил телефонный звонок.

— Да?

В трубке раздался голос Джейн Гаррисон:

— Они захватили Николь Норт.

— Кто?

— Мы пока не знаем. Известно только одно: Ричленд позвонил своему человеку в администрации, и директор только что приказал Чарли заняться этим.

— Заняться чем?

— Ты должен передать товар Джонасу Старру. Как только это произойдет, он устроит так, чтобы Николь Норт отпустили.

— Давай сделаем вид, что я этому поверил.

— Тут доктор Старр обойдется и без нашей помощи.

— Значит, если я передам ему картину…

— Не если, а когда. Это приказ, и он не обсуждается.

Мэллой молчал, в нем медленно закипал гнев.