Португальский дебют

— Ну, заходи, дитя, заходи. Как видишь, все спокойно и ничего не надо о нас выдумывать.

Вышла Наталья Ивановна, его жена, полная цветущая женщина. Она обняла Вику, поцеловав в щеку, и

упрекнула мужа:

— Милый, как там, в русских сказках: «Накорми, напои, а уж потом говори о делах».

Они пошли в гостиную, где домработница и кухарка накрывали на стол. Обед прошел за обычными разговорами о родных, жизни, планах. Наконец после чая Юрий Петрович показал ей стену в гостиной и сказал.

— Портрет должен быть на ней. Размер подумай, но не маленький. На нем я и Наталья Ивановна. Ну, и о композиции подумай, чтобы оригинально и, как говорят, в историю, на века. Думаю, что наш род будет долго процветать.

Он рассмеялся.

— Ну, иди, устраивайся и отдыхай. Завтра начнем.

***

Утром они обсуждали детали, Вика набрасывала эскизы, просила то Юрия Петровича, то Наталью Ивановну попозировать. Словом, обычная рутинная подготовительная работа. Потом она долго работала над эскизами в своей комнате, меняя и улучшая их. Вечером, как правило, семейный ужин и монолог Юрия Петровича. Так продолжалось три дня.

***

Она уже заканчивала подготовительную работу, как вдруг к ней зашла служанка и сказала, что ее просят выйти к воротам. Какая-то проверка, хотят что-то спросить. Она оделась, сунула свой маленький второй телефон, с которым никогда не расставалась, в карманчик кофты и вышла. У ворот возле микроавтобуса стояло двое мужчин в камуфляжной форме. Увидев ее, они попросили подойти и сказали, что нужно выяснить кое-какие обстоятельства. Виктория ответила, что она здесь в гостях по приглашению Юрия Петровича и пусть обратятся за объяснениями к нему. Но первый, здоровый молодчик, внезапно взяв ее за руку, дернул на себя и, обхватив вокруг талии руками, поднял и понес в микроавтобус. Виктория закричала и начала сопротивляться, но здоровяк затолкнул ее вовнутрь и наставил автомат.

— Пикнешь — пристрелю!

На улице закричала вышедшая горничная. Но второй, уже в годах военный, что-то резко ей сказал, и она затихла, закрыв лицо руками. Машина тронулась. Они повезли ее вверх по улице, слева осталось здание рынка, и на улице Артема свернули направо. Проехав немного, повернули к какому-то административному зданию и заехали с торца. Ее завели вовнутрь, но не повели по коридору, а спустили вниз, в подвальное помещение. Там было плохо видно, какой-то свет проникал от закрытого старой мебелью окна. Поэтому она еле разобрала, что было вокруг. У стены стоял диван, на котором сидела женщина и, молча, смотрела на нее. Виктория первая поздоровалась и спросила ее:

— Что это такое? Вы кто? Почему мы здесь?

Женщина рассказала, что это здание горадминистрации, а что сейчас здесь — не знает. А ее арестовали за членство в оппозиционной партии. Сама она филолог Донецкого университета.

— И ведь сама, дура, осталась, верила, что это наше освобождение, будет лучший русский мир. И на тебе!

— Освобождение от чего? — спросила Виктория.

— Теперь уже не знаю.

Виктория вспомнила о телефоне, она быстро ушла в угол подвала и набрала Елену. Быстро и коротко рассказала ей. Уже в почти разряженный телефон она услышала слова подруги: «Со всем соглашайся, становись хоть террористкой ДНР. Держись. Я скоро буду!» Спрятав телефон в старой мебели, которой было забито половину помещения, она вернулась к собеседнице.

— Ты где была? Не в туалет ходила?

Виктория кивнула.

— Ты это не вздумай. Надо проситься наверх, в нормальный туалет, а то если узнают, будут проблемы. Меня предупредили.

Через несколько часов им принесли поесть. Виктория обратилась к пришедшему мужчине, просила передать о ней Юрию Петровичу, говорила, что это какая-то ошибка. Но он ей ответил строго и коротко:

— Завтра!

Наутро ее позвали наверх, и парень в военной форме с нашивками ДНР привел ее в кабинет на первом этаже, недалеко от подвала. Сидевший там мужчина был одет в гражданскую одежду, плохо выбрит и, видно, с похмелья. Он глянул на нее своими бесцветными глазами и сказал:

— Мы все о тебе знаем. Знаем, зачем приехала и к кому. Но у нас есть к тебе поручение. Понимаешь, ты, курица, у республики, молодого государства, которое борется против хунты за свою свободу, есть к тебе поручение. Нам надо нарисовать портреты вождей государства и несколько плакатов для оформления центральной площади. Выполнишь работу — гуляй куда хочешь. А то можешь и остаться. Ты девка молодая, найдем тебе бойца-героя, и будешь создавать искусство новой республики.

Ему так понравилась собственная мысль, особенно о первых основателях культуры ДНР, что он об этом разглагольствовал почти два часа. Виктория устала, она молча, кивала головой. Он выглянул в коридор и позвал дежурного:

— Отведи! — и, обратившись к ней, сказал: — Завтра начнем. Чтобы сразу за дело. Она вернулась в подвал, села и заплакала. Она проклинала Юрия Петровича, его дурацкий заказ, свою