Поручик Ржевский или Любовь по-гусарски

— Держу пари — майор Котлярский, — тихо произнес поручик.

— Ставка? — уточнил Давыдов.

— Пять бутылок шампанского и три водки. Пошло?

— Идет. Газбейте гуки, когнет.

Васильков в сердцах ударил по рукам спорщиков и явно перестарался. Ржевский хотел было в ответ вмазать ему кулаком по носу, но Давыдов удержал.

— Т — с — с, господа, — прошипел граф.

В дверь робко постучали.

— Да, да? — откликнулся Долбухин, подражая голосу графини.

В проеме показалась красная физиономия… майора Котлярского!

— Майор, вы опоздали! — сказал граф.

— А что, дорогие мои? — побормотал тот, совершенно растерявшись. — Я, кажется, не к стати?

— Не знаю, как другие, а я очень рад вас видеть, — сказал Ржевский, подмигнув Давыдову.

— Входите, раз уж пришли, Афанасий Сергеич, — проворчал Давыдов. — Шапку только снимите.

— А чего?

— Графиня… скончалась, — шмыгнул носом корнет.

Котлярский испуганно перекрестился.

— Между прочим, старушка любила выпить, — сказал Долбухин, чтобы разрядить неловкое молчание.

Он взял с этажерки графин с вином, и, раздав каждому по рюмке, наполнил их до краев.

Все продолжали молчать, уставившись на свои рюмки.

— Поручик, может, вы скажете? — предложил граф.

— Господа офицеры, — сказал Ржевский. — Взбодритесь! Графиня должна быть счастлива, что у ее одра собралось столько отпет… отменных мужчин. Она сейчас смотрит на нас с небес и радуется.

— Черта с два! — всхлипнул Васильков. — Вы бы на ее месте радовались?

— Вы зелены, корнет! Я старше вас и знаю женщин.

— А вы уверены, поручик, что душа ее сейчас на небесах? — задумчиво обронил Долбухин.

— Ну, ежели она попала в ад, тем только лучше. Значит, рано или поздно я непременно узнаю ее тайну.

— Это почему же? — встрепенулся Васильков.

— По мне в преисподней давно черти плачут!

Глава 19. Идеальная женщина

— Три тысячи чертей! Мадемуазель, если вы всерьез полагаете, что после всего произошедшего этой ночью, я поскачу с вами под венец, — вы напрасно обольщаетесь. Если бы я женился после каждого такого случая, то уже содержал бы целый гарем. Но я не персидский шах!

Так говорил в январе 1812 года поручик Ржевский, проснувшись в теплой постели Сусанны Анечкиной — далеко не первой дамы, соблазненной им за последний месяц, с тех пор, как он вернулся из Москвы в расположение своего эскадрона, в уездный город N.

— Поручик, — улыбнулась Сусанна. — Не торопитесь надевать штаны. Я вовсе не собираюсь за вас замуж. Я пошутила.

— Да? — Ржевский опять забрался под одеяло. — Тогда и впрямь спешить некуда.

Спальню огласили звуки страстных поцелуев.

— О, поручик, в любви вы — генерал! — в восторге воскликнула Сусанна.

— Да, голубушка. Хоть я и не персидский шах, но запала мне хватит на целый гарем.

— Я это чувствую… Ах, поручик, поверьте, вы не должны принадлежать ни одной женщине. Это было бы слишком несправедливо по отношению к остальным.

— Золотые слова, душечка. Для меня вы просто идеальная женщина…

В эти упоительные минуты Ржевскому казалось, что вовек он никого так не любил, как Сусанну, и никогда прежде не испытывал в женских объятиях подобного блаженства.

И он даже, словно в тумане, представил себя сидящим за большим обеденным столом, рядом с любимой женой, в окружении собственных отпрысков; и эти мальчики и девочки мал мала меньше с визгом носились вокруг него и залезали ему на колени, а жена с кроткой улыбкой клала голову ему на плечо…

— О, нет, — простонал поручик, заелозив ногами по постели, словно пытаясь убежать.

— О, да, — прошептала Сусанна, все сильнее и сильнее прижимая его к себе.

И туманная картина семейного счастья вдруг столь явственно вырисовалась у него перед глазами, как будто стала самой реальностью.

Но прошла еще минута, — и поручик Ржевский выбросил из головы всю эту блажь.

Вольному воля!

Именной указатель

Александр I (1777–1825) — российский император, старший сын Павла I и любимый внук своей бабушки Екатерины Великой. Был женат (1793–1825) на принцессе Баденской Луизе, нареченной при миропомазании Елизаветой Алексеевной. Участвовал в заговоре против своего отца, после удушения которого шарфом в 1801 вступил на престол. Состоял в интимных отношениях со многими светскими дамами, но больше и дольше всех (14 лет) любил М. А. Нарышкину, от которой у него была дочь и с которой он расстался, застав ее в объятиях своего генерал — адъютанта. Успешно воевал с Турцией (1806–12) и Швецией (1808–09), присоединил к России Грузию (1801), Финляндию (1809), Бессарабию (1812), Азербайджан (1813) и герцогство Варшавское (1815). В 1814 осуществил свою юношескую мечту побывать в Париже, где и оказался во главе антифранцузской коалиции европейских держав. Освободив Европу от деспотизма Наполеона, заскучал, ударился в религию и, отдав Россию на откуп графу Аракчееву, тихо скончался от насморка в Таганроге на руках у жены.