Пощады не будет

В его свите возбужденно загомонили. Неужели пришло время возрождения Геноба? Их восстание, направленное на восстановление в правах истинного короля Геноба Жазлези VI и восстановление независимости королевства, длилось уже второй месяц. Начало было многообещающим. Восстание сразу же охватило девять из шестнадцати провинций, а спустя неделю к ним присоединились еще две. Да и в остальных пяти агберцам поначалу было очень неспокойно. Потом случилось первое разочарование. Восстание в столице не удалось. Расквартированные там полки королевской армии Агбера всего за несколько часов подавили начавшиеся волнения. Так что направленные герцогом на помощь отряды дворянского ополчения подошли к уже наглухо запертым городским воротам, с башен которых на них холодно смотрели агберские мечники. Чуть позже выяснилось, что объявленный герцогом убитым наместник Агбера барон Экарт, оказывается, жив и здоров, а вот большинство командиров столичных отрядов повстанцев были схвачены еще до того, как в столице ударил набатный колокол. Вследствие этого агберцам и удалось справиться с повстанцами в столице столь легко. Оставшись без руководства, отряды повстанцев только бестолково мотались по столице, а некоторые из них даже не смогли вооружиться, поскольку никто, кроме командиров, не знал, где расположены тайные оружейные склады. Но затем все опять стало налаживаться. Восставшим удалось перехватить пару караванов с продовольствием, следующих в Агбер, и неплохо пограбить прилегавшие к границе Агбера провинции, которые не отважились поддержать восстание. Что, впрочем, мгновенно изменило в них настроения от тайной поддержки повстанцев к недоброжелательному, в лучшем случае — нейтралитету. А жители трех наиболее пострадавших от грабежей провинций даже взялись за оружие и заявили, что если войска повстанцев вступят в их пределы, то будут встречены сталью. Но это лишь раззадорило восставших. Только Агбер все это время почему-то молчал.

— А кто командует королевской армией? — поинтересовался граф Шатрея, правая рука герцога и его наиболее посвященный в их совместные тайны советник. — Этот… Грон?

Герцог усмехнулся:

— К счастью, нет.

— К счастью?! — раздраженно воскликнул граф. — Наоборот, к сожалению. Как бы я хотел, чтобы этот мерзкий выскочка сам сунулся на священную землю Геноба! Я просто мечтаю вогнать ему в глотку фунт доброй стали!

— Именно к счастью, — все так же усмехаясь, повторил герцог. — Всем нам известна ваша ненависть к этому, как вы изволите говорить, выскочке, но я внимательно изучил его действия во время арженской кампании и, должен сказать, проникся к нему уважением. Он очень неплохой полководец. И я бы не хотел иметь его против себя в этой кампании. Потом, позже, когда Геноб станет свободным и восстановит свою военную мощь, — да, может быть. Но не сейчас. Так что я ничуть не поддерживаю вашего разочарования, граф.

Граф Шатрея усмехнулся в ответ и развел руками.

— Вы — мой коннетабль, и я готов выдержать все, что вы посчитаете необходимым. Даже… отсутствие этого негодяя.

Эти слова графа были встречены всеобщим смехом.

— Ну так кто же командует агберцами? — вновь переспросил граф Шатрея, когда все наконец отсмеялись.

— Граф Маделика пишет, что во главе агберцев почему-то поставлен граф Авенлеба, — задумчиво произнес герцог. — Не совсем понимаю это решение. Граф, конечно, изрядный храбрец, но его полководческий талант как-то до сих пор нигде не проявился. Я бы еще понял, если бы королева… вернее, ее принц-консорт поставил во главе армии герцога Тосколла, но граф Авенлеба… не понимаю.

— Да не все ли равно! — воодушевленно воскликнул молодой маркиз. — Мы разобьем любого!

Однако герцог только задумчиво качнул головой. Ни в коем случае нельзя считать противника, любого, и уж тем более такого, как принц-консорт Агбера, глупцом, совершающим необдуманные и спонтанные поступки. А этот поступок в глазах герцога выглядел как минимум необдуманным. Но Грон почему-то его совершил. Непонятно. А герцог знал, что, если тебе что-то непонятно, будь осторожен, возможно, ты теряешь контроль над ситуацией.