Пошлые истории

– Гриша, не похер, понимаешь, не похер! Я работаю за 20 тысяч рублей. У всех этих конкурсов нормальные денежные призы. Я хочу на макбуке писать, Гриша. Не на засранном офисном компуктере, не на своем раздолбанном планшете, который мне подарили за отличную учебу. На макбуке эйр. Который я бы купил себе сам. Я работу свою ненавижу лютой ненавистью. Этот гребучий офис.. знаешь что, да, налей мне, пожалуйста, чего-нибудь.

– Пивка?

– Покрепче.

– Ром?

– Да.

– Я хочу прославиться и никогда больше в жизни, никогда, никогда! Никогда не сидеть в офисе. Гори он в геене огненной!

– Брат, брат, брат. Ты не буянь.

– Ненавижу, Гриш. Я же творческий человек. И если бы ты знал, как мне бьет по самооценке… твою мать. Я не выиграл ни в одном конкурсе! Ни в одном! Завтра дедлайн очередного. Я не знаю. У меня нет сил проигрывать.

Гриша почесал затылок.

– Ну ты же не теряешь ничего. Отправь. И не надо убиваться. Что ты не выигрываешь… ну блин, сейчас хайпят странные вещи. Я твои рассказы читал. От них таранит Достоевским. А кому он сча нужен? Сейчас надо быть не знатоком душ человеческих, а маркетологом. Хорошим продажником. Тоже психология, да. Но другого рода. Вот что люди любят?

– Смотря кто, наверно.

– Все люди.

– Не знаю…

– Секс. Все люди любят секс. И грязь. И подглядывать за чужими жизнями. А еще никто не любит описания природы. И вообще описания. Диалоги вот – нормальная тема. Они не грузят тебя, вникать лишнего не надо.

– Эх и херь ты несешь.

– Брат, я же читал. У тебя заумь. Ну кому нужна заумь-то в наши дни? Все должно быть предельно просто. Но! Распиаренно и подогнанно под какую-нибудь высокую концепцию. То есть нужно какое-нибудь примитивное говно – например, возьму я свои секс-переписки, да? Да. Соберу их в один файл. А где-нибудь в конце или в аннотации напишу абзац один. Дескать, этой работой автор хотел подчеркнуть поверхностность связей в современном обществе, а также отразить, как один современный молодой человек, вынужденный искать заполнения внутренней пустоты бессмысленными грязными переписками. И все, – Гриша рассмеялся.

– Никто не поведется на такую херь. Да и никто такое не выложит на конкурс, где работы в открытом доступе.

– Открытый доступ! Это еще лучше. Народные массы могут поддержать и все, судьи поплывут. Дай мне сайт своего конкурса. Я для прикола отправлю. Ты ж говоришь, там выиграть можно че-то?

Гриша закрыл бар в 5. Ночь была неплохая. Без слишком пьяных компаний. Только в последней компании девахе не надо бы, конечно, было наливать. Она и так была хорошая. Он запирал дверь, светало. На улице было свежо и почти не было людей. Совсем не было, если честно. Он думал, была ли та деваха Дане родственной душой – творческой личностью, если по пьяни ее последним импульсом до отключки было пытаться сыграть второй концерт Рахманинова на их пианино, случайно оставшемся в баре от старых владельцев помещения. Пианино было дико расстроенное.

Даня быстро захмелел, вызвал такси и уехал. Еще, наверно, и двух не было.

Гриша неспешно побрел в сторону автовокзала. Зарулил в один из дворов, там торчала старая колонка с водой. Умылся. Мимо него прошел погруженный в свои мысли мальчишка со смурным лицом. Подозрительно интеллигентного вида – странно, что он делал на улице, да еще и такой помятый в шестом часу утра? Штанцы, рубашка. Вроде не время выпускных?

Гриша закинулся ментосом, поправил рюкзак, еще раз умылся и пошел. Из центра до автовокзала было идти минут 50. Как раз. До первого автобуса оставался час. Гриша наслаждался тишиной. Только в это время он и мог ей наслаждаться – когда было свежо, пели сонные птицы и откуда-то издалека доносился тихий-тихий шорох шин редких машин. Гриша ненавидел тишину после той ночи, когда была только тишина. Может, поэтому ему и нравилось работать в баре. Для него больше не было ночей. Он ненавидел ночи.

На автовокзале он подобрал газету.

«На открытии нового магазина книжной сети Читай-не-перечитай на улице Ленина состоялась встреча с любимыми по всей России авторами – Маргаритой и Михаилом Пилатовыми. В очередной раз прозвучал вопрос: когда же роман в соавторстве? Но ответ остается неизменным: единственный наш роман в соавторстве – наш брак. «Понимаете, – говорит Маргарита, – самое мощное вдохновение дает любовь». «А мы любим друг друга так сильно, что вдохновения слишком много!» «Да-да, и мы его делим на двоих» «…и каждый из нас пишет роман!». Что ж, когда смотришь на Маргариту и Михаила за стопками своих книг, за стопками бестселлеров, когда смотришь, как нежно они касаются друг друга и как ласковы друг с другом, понимаешь – видимо, секрет успеха действительно любовь!».