Посланец Сварога

Но вот все стрелы оказались израсходованы. Казалось бы, после такого смертоносного перекрестного обстрела по плотно скученным целям никто не мог уцелеть, но нет, хорошо, если удалось выбить треть степняков, то есть около десяти тысяч. Еще сколько-то было ранено…

Пока противник находился в состоянии паники и еще не осознавал, что даже после столь смертоносного дождя они все еще вдвое превосходят славян и если перейдут в рукопашную схватку, то могут победить, тем более что и стрелы свои не растратили, их следовало дожать, что Рус и решил сделать, отдав приказ:

– Атака в копья!!!

Славянские всадники с криками ринулись в атаку, благо степняки до этого хорошо раздвинули «лифтовые двери», и проход оказался достаточно широк, ну и погонщики их начали активно гнать назад.

Проскочив поле с павшими и ранеными степняками с их конями, славяне ударили в спину бегущим. И снова били не столько в самих кутригуров (убивали лишь тех, кто решал оказать сопротивление), сколько в их скакунов, лишая всадников транспорта и превращая спешенных кочевников в легкую добычу.

В итоге в степь ушло меньше пяти тысяч кутригуров. В плен попало больше десяти тысяч степняков, а с учетом ранее пойманных у Руса оказалось порядка пятнадцати тысяч пленных.

Без потерь у славян также не обошлось, причем довольно чувствительных: погибло порядка пяти сотен. Больше от стрел тех степняков, кого спешивали и которые иногда в отчаянной злобе хватались за луки. Около сотни погибло в сражении за «дверной проем». Там схватка была скоротечной, и в первых рядах со стороны степняков оказались самые опытные воины, а со стороны славян, наоборот, не самые лучшие. К счастью, эту элиту степняков быстро расстреляли из луков и дротиками, так что дальше проем держали без большого напряжения и потерь.

– Теперь главное всю эту ораву прокормить… – глядя на кучу пленных, пробормотал Рус. – Как и собственных воинов.

Но с этим проблем не возникло. Сейчас в Крыму сотни и сотни по сути бесхозных стад различной живности. Увести их быстро оставленные женщины с детьми далеко не успели. Надо только снова пройтись по степи широким неводом и согнать их всех поближе к Керченскому полуострову, где и забить большую часть животных (зимние холода сохранят мясо до весны), а часть отправить в родные пенаты. Особенно тягловый скот не помешает.

Что до сбежавших, то они, понимая бесполезность дальнейшего сопротивления, побегут дальше и не будут представлять опасности. Чуть позже, конечно, могут попытаться напасть, собрав тех степняков, что остались на материке, но сомнительно. Вести быстро разнесутся по степи, и теперь выжившим придется скорее отбиваться от соседей: оногуров и утигуров. Так что можно смело начинать разработку месторождений.

Дальше провели тризну по погибшим, при этом за каждого погибшего воина принесли в жертву степняка, чтобы боги приняли его душу более благосклонно. Запылали костры, благо поблизости имелась рощица, которую почти всю вырубили для этого дела… Приносили в жертву раненых кутригуров, которые все равно были бы бесполезны для работы. Хотя, конечно, выздоровей они, можно было бы продать тем же ромеям за звонкую монету…

Тризна сейчас не столько траурное мероприятие, сколько веселое. В конце концов ты остался жив и победил, обзавелся трофеями. Люди жарили мясо и активно общались, рассказывали друг другу эпизоды прошедшего сражения, в котором удалось сразить врага и чудом уцелеть самому, показывали отметины на доспехе, и так далее и тому подобное.

– Слава князю Русу! – прозвучал чей-то полный восторга голос.

– Слава!

– Слава!!

– Слава-а-а!!! – заорали не менее восторженно молодые воины.

Тем более что они были уже слегка навеселе. Мало того что радость победы переполняла, так еще вином зашлифовали. Его в качестве трофея взяли совсем немного, но много в таком случае и не нужно, пять-шесть глотков, и все, ощущения, как после выпитого кувшина.

66

Рус медлить не стал и уже на следующий день послал двадцать сотен сгонять скот, а также пленников, если они по каким-то причинам не успели сбежать. Рус никого жалеть не собирался и намеревался продать их всех ромеям. Ему требовалась в изрядных количествах бронза, ну и звонкая монета лишней не станет.

Сам с тремя тысячами выдвинулся в сторону Херсонеса. Конечно же, город он брать штурмом не собирался, но вот договориться с местными, чтобы не возникало неприятных эксцессов, было бы полезно. А то ромеи сейчас наверняка сидят в своем городе в непонятках и сильно нервничают, не зная, что задумали эти дикие варвары славяне.

В памяти ромеев еще должны быть свежими воспоминания о крупных вторжениях славян под предводительством Пана в ту же Фракию, случившихся в 546 году, что были остановлены только герулами, срочно нанятыми ромеями. Но отступив, зимой 547/48 года славяне вновь вторглись в пределы империи, дойдя до Эпидамана.