Послание Иакова

В начале пятой главы Иаков рассматривает два аспекта того, как богатство используется людьми для удовлетворения собственных потребностей (2, 3, 5). После каждого из примеров автор вводит слова осуждения (4, 6), потому что богатство приобретается таким способом, который наносит ущерб другим. Последнее обвинение (6) звучит очень резко: автор упоминает об убийстве праведника, который не противился насилию. Значение этого стиха также не совсем ясно. Слова вы осудили (katadikazo) не обязательно подразумевают юридическое обвинение, вынесенное судом (напр.: Мф. 12:37), но могут трактоваться и как факт вынесения приговора. Они вполне соответствуют стилю ветхозаветных пророков, которым Иаков подражает с целью осуждения богатых, которые прибегают к помощи закона для того, чтобы получить выгоду и обеспечить себе благополучие за счет бедных. За первым глаголом в тексте следует другой без связывающего союза «и»:

убили. Быть может, это замечание Иакова о том, что происходит, когда богатые обращаются в суды? Приговор был оформлен по всем правилам законности и порядка, но на самом деле являлся прямым нарушением закона, повлек за собой убийство. Жертвой назван праведник.

Это слово указывает либо на какую–то известную и примечательную личность, либо служит описанием целого класса тех людей, против которых ополчились богатые. Но в любом случае жертва не сопротивлялась, праведник принял без жалоб то, что уготовила ему судьба.

Многие исследователи склоняются к тому, чтобы существительное праведник в данном случае считать собирательным. Как говорит Софи Лоуз, это «не известный человек, а представитель определенного класса людей». В этом случае данный отрывок будет перекликаться с тем, о чем Иаков говорил в 2:66: богатые часто преследуют христиан. Но Иаков добавляет:

он не противился вам, и это меняет смысл и делает вариант преследований и даже убийств христиан в этом контексте маловероятным. Если бы автор Послания сказал: «он не мог сопротивляться» или «он не должен был сопротивляться», это соответствовало бы действительности в случае преследований всех немощных христиан. Но здесь объектом преследований назван не немощный, который не может (и если он верующий, то и не должен) противиться, но «праведный». Во все времена было достаточно материально обеспеченных христиан, которые могли защищаться в суде или каким–то иным образом выступать против своих богатых противников. Но нет сомнения, что «праведный» всегда готов и желает быть пассивным объектом нападок и несправедливости, противостояния и даже смерти. Есть среди «праведников» Тот, Кто выделяется среди всех, — наш Господь Иисус Христос. Если Адамсон утверждает, что ссылка на Него здесь «безнадежно загадочная», то ему можно возразить, что идея о непротивлении праведных вообще будет безнадежно неточной.

На самом деле невозможно прочитать слова убили праведника; он не противился вам

и не представить мысленно Господа Иисуса Христа. Он — самый выдающийся Праведник (ср.: Деян. 3:14; 7:52; 22:14; 1 Пет. 3:18; 1 Ин. 2:1; см. также: Мф. 27:24; Лк. 23:47; 1 Ин. 1:9; 2:29; 3:7). Его непротивление – и величайший пример, и сладчайшее утешение для нас во время испытаний. Несмотря на неожиданность подобной ссылки, мы сразу же узнаем Того, о Ком говорит здесь Иаков. Иуда продал своего Господа за деньги, и совершенный Праведник подчинился этому предначертанию. Так Иаков доказывает греховность тех, кто в своей жизни признает только господство денег и замышляет гибель других.

Заключение

А. Барнс правильно отмечает, что «в самом богатстве греха нет; грех проявляется в том, каким способом приобретается богатство, какой дух породил стремление к богатству в сердце его обладателя и как это богатство используется». Он очень кстати поднял здесь вопрос об определении качества духа. Иаков полностью согласился бы с этим — способ приобретения, способ использования и «дух, который это богатство порождает в сердце его обладателя». Может быть, Иаков бы добавил еще что–нибудь? Любящий тон, который чувствовался в обращении братия (4:11), когда он предупреждал нас об опасностях высокомерной критики и объяснял, почему он выступает против самоуверенности в планировании будущего (4:14), в этих стихах меняется, приобретает некоторую долю раздражения и несдержанности. Только осуждение и бичевание и ни слова утешения или оправдания. Воистину суровый язык!