Послание из прошлого. Зарница

— Здравствуйте, вам помочь? — спросил его Шаров.

Мужчина снова посмотрел на него — на этот раз более пристальным взглядом и кивнул:

— Не могу один, соскальзывает… помогите, если не трудно.

— Совсем не трудно, — ответил Илья, с легкостью подхватил один из чемоданов и водрузил его на крышу. Потом еще один и еще — складывать вещи он любил и получалось это у него отменно.

— Теперь просовывайте веревку под задний бампер и вот тут завяжите, — скомандовал он мужчине. Тот послушно исполнял.

В конце концов вся эта огромная куча вещей была тщательно закреплена на верхнем багажнике. Мужчина отдышался, потом неловко засуетился, подошел к нему и протянул купюру.

— Вот, возьмите! Нам нужно срочно уезжать… а вы очень помогли. Возьмите, не стесняйтесь.

Шаров неожиданно для самого себя принял деньги, — он вдруг подумал, что сможет хоть что-то купить из еды для своих зарничников и положил смятые купюры во внутренний карман пальто.

На крыльце подъезда появилась женщина в роскошной шубе и шапке.

Она окинула быстрым взглядом Шарова и слегка поежилась.

— Масик, ты все погрузил? — обратилась она к мужчине, словно он тут был совсем один.

— Да, Сонечка, все погрузил… благодаря вот этому молодому человеку.

— Тогда — едем?

— Садись, дорогая, тотчас уезжаем. Пока еще…

— Пока еще… что? — вдруг вырвалось у Шарова.

Мужчина испуганно взмахнул рукой — будто отгоняя невидимую муху.

— Нет, нет, — быстро сказал он. — Вы не подумайте, у меня бронь… я…

— Я ничего не думаю, — мягко прервал его Шаров. — Это ваше право. Только пока еще — что?

Масик взглянул на жену, скорее всего это была именно жена и сказал тихим, очень отчетливым голосом:

— По слухам, уже к утру немцы будут в городе и надо срочно уезжать. Если у вас есть куда, я вам советую… просто вы мне сильно помогли, и я вас должен отблагодарить… помимо так сказать…

И Шаров вдруг вспомнил… паника пятнадцатого октября сорок первого года… где-то он читал о ней, явно не в учебнике истории… может быть, в воспоминаниях кого-то из москвичей, переживших то время… он точно не мог сказать…

— Вы бежите… — сказал он тихо мужчине.

— Нет, но… — смутился тот, — совсем нет, просто опасно, понимаете… — его слюна попала Шарову на щеку. Вновь взвыла сирена и женщина замахала руками.

— Едем, едем, — закричала она.

— Нам пора, — виноватым тоном сказал мужчина, обежал машину, открыл перед женой пассажирскую дверь. Она села на сиденье, а до Шарова долетел пряный аромат ее духов — бергамот, кориандр, жасмин… «Красная Москва» — вдруг подумал Шаров.

— Вы же по Большой Черкизовской поедете? — вдруг спросил Шаров. — На восток…

— Вообще-то по Энтузиастов…

— Мне срочно нужно на стадион Локо… Имени Сталина. Срочно. У вас есть немного места сзади. Я как раз влезу, — он указал на мизерный промежуток между горой вещей и окошком. Втиснуться туда было практически невозможно, но другого выхода он не видел.

У мужчины слегка расширились глаза.

— Так значит… это вы… простите, я все терялся в догадках, вы это или не вы…

— Я, — твердо сказал Шаров.

— Э… Емельянов… — мужчина чуть приподнял глаза к темному небу, будто выискивая там позабытое имя. — Кажется… Андрей?

— Точно.

— Но…

— Так получилось… — Шаров развел руками. — Длинная история…

Мужчина понимающе кивнул. У всех, кто сейчас находился, а особенно — покидал столицу, история наверняка, была не менее длинной.

Он открыл водительскую дверь и нагнулся к своей спутнице. Их разговор Шаров не слышал, но вдруг пассажирское стекло опустилось и дама, повернувшись к нему, сказала:

— Андрей Емельянов? Это правда вы? Что же вы сразу-то… — в ее тоне чувствовалось неподдельное восхищение. — Я болела за вас три года назад! И не только я, да Масик?

— Совершенно верно, Сонечка. У нас даже где-то был календарь с фотографией и автографом, помнишь?

— Точно! Мы купили его на стадионе за двадцать пять рублей! Масик, нужно сходить и забрать этот календарь!

— Я… кажется… положил его в чемодан… — умоляюще сказал мужчина.

— Тогда хорошо… я не переживу, если мы его забыли… Андрей, так вам нужно на стадион?

— Да, срочно нужно, — кивнул Шаров.

— Конечно, конечно, — быстро проговорила она. — Наверное, у вас там остались… вещи, документы, медали…

— Медали… — повторил Илья. В горле у него пересохло, он оглядывался по сторонам, каждую секунду ожидая, что из-за угла вот-вот появится патруль.

— Садитесь, конечно. Нам же по пути, Масик?

— Ну… там рядом, шоссе Энтузиастов и…

— Большая Черкизовская, — подсказал Шаров.

— Да, там совсем рядом, дорогая.

— Тем более!

Илья нажал кнопку на ручке двери, плотно упакованные вещи начали съезжать наружу, и он с размаху впечатал плечом эту угрожающую конструкцию, надавил, с трудом подался, помогая ногой протиснуться в тесное пространство и наконец, когда каким-то чудом он там поместился, с силой захлопнул дверь.

— Ну как, влезли? — с тревогой спросила женщина. — Так много вещей… мы не ожидали, что столько наберется. И главное, куда ни глянь, все нужно… — она вздохнула.

— В тесноте, да не в обиде, — сглотнув, произнес Шаров.

— Вот и я говорю, — она раскинулась на переднем сиденье.