Послание из прошлого. Зарница

— Проходите, устраивайтесь. Напитки, сигареты, все в вашем распоряжении. Можете пользоваться.

Дверь закрылась, и охранник исчез.

Это была большая комната с мягкой кожаной мебелью, диваном и креслами, расставленными вокруг овального столика с из изящной инкрустацией бьющей копьем невидимого врага женщины. Из колонок лилась мягкая едва слышная музыка.

— Это же… Лиза, — прошептал Денис, указывая на стол.

— Точно, — тихо сказал Виктор.

— У богатых свои причуды, — заметил Шаров и подошел к бару с выпивкой, в котором было штук двадцать наименований. — Жаль, что я за рулем, — сказал он, разглядывая этикетки.

Минут через пятнадцать, когда они уже начали терять терпение, дверь неслышно отворилась.

Шаров, утонувший в мягком кресле, уставился на женщину в дверях. Денис, который теперь стоял возле бара — попятился, а Виктор с трудом подавил возглас изумления.

Она, несомненно, был ослепительно красива. Надменная, холодная красота — словно обжигающий клинок, резала в самое сердце. Она не сильно изменилась с тех пор — только черты стали более тонкими, изысканными. Она была почти неотличима от той яркой вспышки, ослепившей охранника на воротах — на экране тогда возникла волшебница, чарующая демоница из игры, на пальце которой сверкал изысканный перстень Темного мага.

— Добрый вечер, — сказала она и покачала головой. Тонкая прядь, выбившаяся из-под золотой заколки, легонько качнулась. — Надеюсь, вы пришли не просто повидаться. И перстень действительно у вас. Иначе, боюсь, вы сильно об этом пожалеете.

Глава 46

2010 год

Рейс Москва-Тель-Авив приземлился точно по расписанию. Полет занял всего пять часов пятьдесят пять минут, в течение которых он восторженно рассматривал землю с высоты десять тысяч метров и улыбался сам себе. Никогда еще он не бывал на такой высоте, ни разу не летал на самолете и ни не покидал страну. Все впервые. Несмотря на то, что московская октябрьская хмарь не способствовала хорошему настроению, у него было ощущение, что в этот раз все пойдет как надо.

Выходя из самолета, он повернулся к проводнице, улыбнулся ей и что-то сказал, отчего девушка слегка зарделась.

Оказавшись на ярком солнце, он зажмурился, поднял руку к глазам, потом вспомнил про очки, которые в последний момент всучила ему Лена и надел их. Глаза сразу расслабились.

Несмотря на октябрь, в аэропорту Бен-Гуриона было по-летнему тепло, около двадцати пяти градусов и это шокировало его даже больше самого перелета. Казалось бы — всего несколько часов и вместо промозглой мерзкой погоды — настоящая теплынь. Но еще больше его поразили улыбчивые лица незнакомых людей.

Он прошел паспортный контроль и так как багаж у него отсутствовал, он, сверившись с надписями на указателях, вышел к стоянке такси.

Все казалось ему каким-то загадочным и даже волшебным: язык, люди, надписи странными завитками — поначалу он чувствовал тревогу, неловкость, но глядя на расслабленные улыбающиеся лица вокруг, вдруг тоже успокоился.

Никто никуда не спешил, не рвался, не теснился в очереди, желая занять место первым.

Нужно было ехать с Леной, — подумал он, но все же решили, что одному ему будет проще и быстрее.

Виктор подошел к белой машине с желтыми номерами, наклонился и сказал:

— Мне нужно в монастырь Святого Георгия Хозевита, отвезете?

Он произнес это по-русски, совсем забыв, что находится в другой стране и тут же почувствовал себя полным идиотом. Лихорадочно начал искать бумажку, где на английском и иврите было продублировано место назначения, но водитель, хлопнув рукой по сиденью, сказал:

— Так это же отличная экскурсия! Садитесь!

Виктор посмотрел в его сторону, соображая, почему человек в другой стране говорит на русском с каким-то лёгким одесским акцентом, потом рассмеялся.

— Простите, я что-то никак не приду в себя.

— После Москвы вы не скоро придете в себя, — заверил его таксист.

— Откуда вы знаете, что я из Москвы?

— На вас зимняя куртка. Снимайте ее скорей!

Виктор только теперь вспомнил, что автоматически на выходе из самолета надел куртку, ожидая холод, метель и стужу. Но, оказавшись в аэропорту и разглядывая окружающее его пространство, магазинчики, надписи на непонятном языке, совершенно забыл, что хорошо бы ее снять и не пугать окружающих.

Он стянул куртку и вздохнул с облегчением:

— Как же хорошо!

— То ли еще будет! — рассмеялся таксист.

Машина тронулась, вскоре они выехали под палящее солнце и покатили по ровной дороге.

Таксист трещал без умолку, перемывая косточки политикам, вспоминая цены, свою жизнь в СССР, знакомых, друзей до пятого колена — не забывая при этом указывать не проносящиеся мимо архитектурные памятники, от которых у Виктора дух захватывало.

Через минут сорок они въехали в Иерусалим. Виктор потрясенно разглядывал город, который походил на музей под открытым небом.

— Справа, — махнул рукой таксист, — Храм Гроба Господня. Отсюда не видно его куполов, но если вы хотите…

— Нет, нет, — быстро ответил Виктор. — Это там, где…

— Да, согласно Священному Писанию, именно в том месте был распят, погребён, а затем воскрес Иисус Христос.

Таксист помолчал, потом спросил: