Послание из прошлого. Зарница

— А зачем вам нужно в монастырь Святого Георгия Хозевита? Не самое привлекательное для туриста место… даже не помню, чтобы возил туда кого-нибудь.

— Я не совсем турист.

— Неужели постриг едете принимать?

Виктор не уловил в его тоне ни смеха, ни подколки.

— Если честно, у меня там… друг.

Таксист присвистнул.

— Надо же.

Остальное время водитель молчал, а Виктор разглядывал выжженные пейзажи с немногочисленными низкими домиками.

Наконец, через полчаса водитель свернул на стоянку и остановился.

— Вот и приехали, — сказал он. — Дальше только пешком, но вы, наверное, знаете. На моей машине туда не подъедешь.

Виктор кивнул, расплатился и попрощался с таксистом.

— Может быть, вас забрать? — спросил тот. — Или вы надолго?

— Надеюсь, что нет. Но… спасибо.

— Что ж, желаю удачи в поисках друга.

Таксист махнул рукой и уехал.

Идти предстояло около часа. Сухая каменистая земля, ни одного деревца или какой-нибудь растительности — выжженная пустыня. Он вспомнил, что даже не купил воды и скоро пожалел об этом. Несмотря на октябрь, солнце пекло нещадно.

Через сорок минут ходьбы он запыхался, с непривычки натер мозоль на ноге. Нестерпимо хотелось пить. Вдали показался каньон и он, услышав шум воды, прибавил ходу.

По дну расщелины бежал быстрый ручей. Рискуя свернуть шею, Виктор спустился вниз, встал на колени и опустил голову в ледяную воду. Здесь, на склонах каньона кое-где проглядывались зеленые растения. Он почувствовал себя легче.

Поднявшись, он обнаружил дорожку, ведущую, видимо, к самому монастырю.

Еще через двадцать минут ему открылся вид, от которого он замер, не в силах произнести ни слова. В отвесной скале, словно ласточкины гнезда висели монастырские постройки, часовни и сады — все это больше походило на иллюзию, мираж, потому что ни одному человеку не пришло бы в голову строить монастырь в столь недоступном месте.

Пытаясь справиться с подступившим волнением, он смотрел на древние постройки четвертого века нашей эры — православный монастырь, открывшийся его взору, считался одним из самых старых на Земле, в нем когда-то скрывался святой пророк Илия, тот самый, который воскресил сына одной приютившей его вдовы и сделал так, что еда в ее доме никогда не заканчивалась.

Монастырский комплекс представлял собой строение из трех уровней — на верхнем находилась церковь-пещера Илии, в середине — основные строения, а в самом низу — хозяйственные и складские помещения и древние захоронения.

Приметив в скалах едва видимую тропку, Виктор начал спускаться к монастырю, поминутно рискуя свалиться в пропасть и свернуть шею. Цепляясь за камни, он обломал несколько ногтей, едва не подвернул ногу — как этот путь постоянно проделывают монахи, он даже предположить не мог. Хотя, насколько он помнил из путеводителей, которые прочитал перед отъездом, существовал более удобный и короткий туристический путь. По нему, видимо, нескольким монахам из монастыря доставляли еду и воду.

Измучившись вконец, проклиная свою забывчивость, из-за который его теперь мучила нестерпимая жажда, он оказался на среднем уровне у старой деревянной двери, вмонтированной прямо в каменную стену.

К двери на уровне глаз было приделано стальное кольцо.

Виктор огляделся. Несмотря на то, что он проделал очень дальний путь, его все еще терзали сомнения. Возможно, не стоило тревожить покой монахов и заявляться в старый монастырь со своими проблемами. Возможно, ему придется уехать ни с чем, или даже хуже — друг, которого он не видел с тех самых пор, не примет, не узнает его, сделает вид, что забыл… все могло случиться. С этими мыслями он взялся за кольцо и три раза постучал о деревянную дверь.

Будь что будет, — решил он. На все воля Божья.

Минут десять за дверью стояла глухая тишина. В отдалении, за каменистой кручей слышались приглушенные гудки экскурсионных автобусов, но здесь, в низине было стойкое ощущение, будто бы он провалился даже не в прошлый век, а сразу в прошлое тысячелетие. Телефон не ловил сигнал, над головой не висели связки электрических проводов, да и в воздухе, несмотря на жару, стояла какая-то совершенно особая атмосфера — напоенная вековым спокойствием и молчаливой значительностью.

Наконец, когда он потянулся к стальному кольцу второй раз, за дверью послышались легкие шаги.

Лязгнул засов. Дверь медленно распахнулась.

Из глубокой тени показалась совершенно белая, седая борода. Затем, словно на проявляемой фотопленке возникло лицо — худое, загорелое, в глубоких морщинах, и последними показались удивительно ясные молодые глаза.

Монах удивленно посмотрел на гостя.

Виктор опешил — он понятия не имел, как может выглядеть Давид и здесь ли он вообще. Однако, этот старик, пусть и с ясным взглядом явно не мог быть его одноклассником.

— Здравствуйте, — сказал Виктор, снова совершенно забыв, что находится в другой стране.

Монах качнул головой.

— Простите, что помешал… я приехал издалека и ищу одного человека. Мне сказали, что он возможно… — тут Виктор запнулся, не зная, как сказать, ведь не скажешь, «работает монахом»… — у вас здесь, в монастыре. Его зовут Давид…